Тюрин Александр - Властелин Памяти
Александр Тюрин
ВЛАСТЕЛИН ПАМЯТИ
цикл "НФ-хокку"
Творец, в знак того, что тварь может быть лишь подобной, но не
равной ему, внес немалые изьяны в нашу природу.
Смирение, о мои любезные ученики, вот единственный щит, которым
мы можем прикрыть свои несовершенства. Увы, мы столь часто
пренебрегаем этим тяжелым вооружением.
К числу наших несовершенств относится и память. Как знаки на
песке стирается то, что укрыто в ней. Имена, облики, побуждения .
В отличие от сосуда с вином, который сохраняет как сладкую
жидкость, так и горький осадок на дне, в сосуде нашей памяти со
временем пропадает горечь тех ошибок, которые мы совершили в силу
гордыни или малодушия.
И, тем не менее, сегодня, когда мой дух уже готов вернуться к своему
источнику, я поведаю вам одну историю, что приключилась со
мной в самом начале моего земного пути.
То было время великих держав, деливших меж собой землю, воду
и даже воздух. Иногда во главе империй стояли мудрые правители,
сберегавшие силы своих подданных, но куда чаще слабые
правители расстрачивали силы народов ради нелепых, а то и просто
постыдных целей.
Пришел я на этот свет в городе, имеющем странное имя Ленинград,
там обучался в школе, где давали лишь суетные преходящие знания
вместо того, чтобы направлять на постижение великих начал. После
школы я не почувствовал склонности ни к одному из занятий и
поэтому выпала мне доля нести нелегкую воинскую повинность.
Будучи в солдатах, вдосталь нахлебался я невзгод, немало пострадав
и от своеволия разнузданных дедов нашего десантно-штурмового
батальона. Однако, в конце концов, испытания укрепили мое тело и
волю. Я научился сосредотачиваться на многих вещах сразу, ходить
неслышным шагом и сбивать противника с ног первым же ударом.
В то время моя страна вела войну с диким и злобным народом,
проживающим в горах Хиндукуш. Души наших врагов не были смягчены
ни проповедью миролюбия, ни красотою художества, ни тонким стихом из трех
строк.
Летательные машины моей молодости были громоздки и в них
помещалось много людей. Туманным осенним утром вертолет доставил
меня и двадцать моих товарищей в гористую местность, где,
похоже, от Сотворения Мира не росла даже трава.
Каждый из нас нес на себе тяжелое скорострельное ружье АКС,
называемое калаш, триста патронов к нему, много другой
амуниции и съестных припасов. Хотя мы были навьчены как верблюды,
нам надлежало быть быстрыми и ловкими как снежные барсы. Ведь
все мы получили строгое веление: изловить или лишить жизни
одного из самых дерзких и жестоких вражеских эмиров по имени
Фаюдхан.
Вскоре ко всем трудностям высокогорных переходов добавилось
ненастье. Днем сильный ветер хлестал нас по лицу каменной крошкой
и пытался сбросить в пропасть. Ночью мороз сковывал ледяной корой
нашу одежду, так что стыли и наливались тяжелой болью конечности,
лишая нас сна и отдыха.
Властителям судеб из небесных долин было угодно, чтобы враг
обнаружил нас раньше, чем мы его. Мои товарищи пали геройской
смертью, пролив дыхание жизни на ледяные камни.
Я не бежал боя, но таинственные нити предназначения позволили мне
уничтожить огневую точку противника навесным выстрелом из
подствольного гранатомета и выйти из ущелья, которое стало
могилой для моих товарищей.
Я спасся от засады, но не знал, куда держать путь. Не было у меня
устройства дальноговорения, а определители положения в
пространстве еще не появились в ту пору. Я бесцельно блуждал в
горах и лишь наткнулся на изувеченные тела тех моих товарищей,
