Угрюмова Виктория - Жила-Была Елка
Виктория Угрюмова
Жила-была елка
Утро 31 декабря началось с жуткого грохота.
Точнее, утро началось восхитительными запахами, которые
беспрепятственно шныряли по всей квартире, забираясь в ноздри, щекоча
гортань и будоража воображение. Создавал эти запахи непревзойденный
поэт соусов и творец жарких - пан Лех Копыхальский. Судя по всему, ему
удалось-таки раздобыть где-то упитанного гуся, и теперь он готовил его
своим особенным способом. Надо отметить, что соседи пана Копыхальского
- то бишь, мы - просто обречены были стать настоящими гурмэ. А гурмэ -
это высшая ступень гурманства; гастрономический Олимп.
Раздавшийся грохот несколько выбил нас из сладких грез о
новогоднем столе, хотя и не сильно удивил - мы уже привыкли за многие
годы.
Дело в том, что бесконечный коридор, уходящий в космическую
темноту нашей квартиры, где-то там, вдалеке, резко поворачивает
направо; и эта великая тайна передается жильцами из поколения в
поколение. А в первые несколько лет жизни теоретические знания
подкрепляются стойким условным рефлексом. Это могут подтвердить все
жители коммунальных квартир, у которых как бы существует автопилот,
укомплектованный радаром, позволяющий двигаться в кромешной тьме.
Непосвященным это не дано.
Непосвященные на полном ходу врезаются головой в двери пана
Копыхальского - аристократа от кулинарии и поэзии - производя тот
самый шум, который ни с чем не спутаешь, и пан Копыхальский приветливо
кричит:
- Открыто! Прошу!
На сей раз жертвой коридора стал какой-то несчастный, заплутавший
Дед Мороз, призванный соседями снизу к их детям, чтобы обеспечить
юному поколению атмосферу волшебства и торжественности приближающегося
праздника. Мой ближайший сосед Петр Сидорович открыл ему двери и
удалился к себе, ни о чем не спрашивая - у него был полон рот воды, по
примеру Демосфена. Правда, великий грек брал в рот морские камешки, но
в пределах нашей квартиры их отродясь не водилось, и Петр Сидорович
разумно соединил греческие традиции с русской народной поговоркой.
Брошенный на произвол судьбы Дед Мороз моментально обнаружил полное
отсутствие коммунального автопилота, и получил легкий стресс от
столкновения с дверью пана Копыхальского, а потом и с самим пылким
последователем Мицкевича, явившимся ему в творческом трансе - то бишь,
с заведенными глазами и томной бледностью.
Выскочившие на шум и грохот жильцы проявили всяческое понимание и
сочувствие, наперебой предлагая холодные примочки, обезбаливающее,
стопочку с соленым огурчиком и валерьянку. Немного ошалевший Дед Мороз
выбрал последнее. Отпоив пострадавшего валерьянкой и проводив его до
дверей в целости и сохранности, Петр Сидорович и пан Копыхальский
срочно собрали военный совет.
Совет происходил, естественно, на кухне; и был уже вторым по
счету за последние два дня. Первый был посвящен самой проблеме встречи
Нового года. Сперва призвали к ответу нас - молодежь, как определил
Петр Сидорович - чтобы выяснить, где мы собираемся праздновать.
Вот уже полгода прошло с тех пор, как мужчина моей мечты появился
в нашей квартире, сразу и навсегда покорив сердца ее обитателей. Он с
одинаковой легкостью и доброжелательностью переносил и подробный
пересказ очередного творческого замысла пана Копыхальского, и скорбную
повесть отшумевшей любви Полины - со всеми деталями и психологическими
зарисовками (в три часа ночи и обильно политые слезами несчастной); и
исторический экскурс по ветвям генеалогического древа соседа
Пупочкина; и даже пророческие сн
