Улицкая Людмила - Генеле-Сумочница
Людмила УЛИЦКАЯ
Генеле-сумочница
По темпераменту тетя Генеле была общественным деятелем, но крупные
задачи ей в жизни как-то не подвернулись, и по необходимости она занималась
проблемами относительно мелкими, в частности следила за чистотой
северо-западного угла дворового довольно обширного скверика. Собственно,
масштаба ее хватило бы и на весь сквер, но она предпочитала взять более
мелкий участок, но зато уж здесь добиться совершенства. Тетя Генеле очень
любила совершенство.
Как только слегка подсыхала грязь, она, увязая ботинками в
замаскированных послезимним сором лужах, притаскивалась на свою позицию -
еще не покрашенную скамью возле разрушенного фонтана - и садилась поджидать
нарушителей.
Весенняя предпраздничная уборка еще не началась, и дорожки были
покрыты линялыми конфетными обертками, разбухшими окурками и мелкими,
наскоро использованными предметами бесприютной любви.
Время было еще мертвое, посетители редко заглядывали в сквер, но
Генеле начинала свой сезон загодя, опережая первого посетителя на
день-другой.
На этот раз первым зашел мужчина с портфелем, сел неподалеку, закурил
и бросил спичку за спину. Генеле вся встрепенулась, как охотничья собака,
и, сладко улыбаясь, сделала пристрелку:
- Гражданин, от вас урна в двух шагах, неужели трудно?
Гражданин непонимающе посмотрел на нее озабоченными отвлеченными
глазами:
- Простите, вы что-то сказали?
- Да, - раздельно и наставительно произнесла Генеле, - от вас урна в
двух шагах, а вы бросаете спичку прямо на землю!
Он неожиданно засмеялся, встал, поднял спичку, которая свежо белела
среди потемневшего серого мусора, и бросил ее в урну.
Старуха разочарованно отвернулась: дичь была ненастоящая. Мужчина
покурил и ушел, бросив окурок куда положено.
- Всегда бы так, - проводила она его презрительным словом, полная
уверенности, что следующую спичку без ее надзора он все равно бросит мимо
урны.
Потом пешком пришли три опухших потрепанных голубя. Вид у них был
похмельный. Генеле вытащила из хозяйственной сумочки банку с размоченным
хлебом, который она собирала по соседям, - у нее у самой никогда хлеб не
заваливался, - намяла хлеб и ровно разделила на три порции. Но глупые птицы
справедливости не понимали, а может, были убежденными коллективистами.
Отталкивая друг друга, они кинулись втроем на ближайшую кучку и жадно
расклевали ее, а двух других и вовсе не заметили.
Генеле пыталась обратить их внимание на пищу, но, как всегда, осталась
непонятой.
Она дождалась обеденного времени и, когда проглянуло чахлое солнышко,
потащилась на кривеньких костяных ногах к себе домой. Настроение у нее было
прекрасное - межсезонье закончилось, и она ощущала душевный подъем. К тому
же после обеда наступало время исполнения ею главного жизненного долга -
визита к родственникам. Ходила она к ним по графику: сестра Маруся,
племянница Вера, племянница Галя, внучатая племянница Тамара и племянник
Виктор составляли один цикл, второй возглавлял брат Наум, проживающий с
неженатым и немного неудачным сыном Григорием. Потом следовали племянник
Александр и племянница Рая. Были еще две бездетные сестры, Мотя и Нюся, а
замыкала родственный круг Анна Марковна, родственница дальняя, но в глазах
Генеле достойная визитов.
Так как родственников было достаточно много, то Генеле попадала в один
и тот же дом обыкновенно не раньше, чем через месяц. И с этим все мирились,
понимая, что она выполняет функции некоего цемента, не позволяющего семье
окончательно распасться.
Мал
