Ушинский Константин Дмитриевич - Плутишка Кот
Константин Дмитриевич Ушинский
Плутишка кот
I
Жили-были на одном дворе кот, козел да баран. Жили они дружно: сена клок и
тот пополам; а коли вилы в бок, так одному коту Ваське. Он такой вор и
разбойник: где что плохо лежит, туда и глядит. Вот идет раз котишко-мурлышко,
серый лобишко; идет да таково жалостно плачет. Спрашивают кота козел да баран:
- Котик-коток, серенький лобок! О чем ты плачешь, на трех ногах скачешь?
Отвечает им Вася:
- Как мне не плакать! Била меня баба, била; уши выдирала, ноги поломала,
да еще и удавку на меня припасала.
- А за что же на тебя такая беда пришла? - спрашивают козел да баран.
- Эх-эх! За то, что нечаянно сметанку слизал.
- Поделом вору и мука, - говорит козел, - не воруй сметаны!
Вот кот опять плачет:
- Била меня баба, била; била - приговаривала: придет ко мне зять, где
сметаны будет взять? Поневоле придется козла да барана резать.
Заревели тут козел да баран:
- Ах ты, серый ты кот, бестолковый твой лоб! За что ты нас-то сгубил?
Стали они судить да рядить, как бы им беды великой избыть (избежать. -
Ред.), - и порешили тут же: всем троим бежать. Подстерегли, как хозяйка не
затворила ворот, и ушли.
II
Долго бежали кот, козел да баран по долам, по горам, по сыпучим пескам;
пристали и порешили заночевать на скошенном лугу; а на том лугу стога, что
города, стоят.
Ночь была темная, холодная: где огня добыть? А котишка-мурлышка уж достал
бересты, обернул козлу рога и велел ему с бараном лбами стукнуться. Стукнулись
козел с бараном, искры из глаз посыпались: бересточка так и запылала.
- Ладно, - молвил серый кот, - теперь обогреемся! - да недолго думавши и
зажег целый стог сена.
Не успели они еще порядком обогреться, как жалует к ним незваный гость -
мужичок-серячок, Михаило Потапыч Топтыгин.
- Пустите, - говорит, - братцы, обогреться да отдохнуть; что-то мне
неможется.
- Добро пожаловать, мужичок-серячок! - говорит котик. - Откуда идешь?
- Ходил на пчельник, - говорит медведь, - пчелок проведать, да подрался с
мужиками, оттого и хворость прикинулась.
Вот стали они все вместе ночку коротать: козел да баран у огня, мурлышка
на стог влез, а медведь под стог забился.
III
Заснул медведь; козел да баран дремлют; один мурлыка не спит и всё видит.
И видит он: идут семь волков серых, один белый - и прямо к огню.
- Фу-фу! Что за народ такой! - говорит белый волк козлу да барану. -
Давай-ка силу пробовать.
Заблеяли тут со страху козел да баран; а котишка, серый лобишка, повел
такую речь:
- Ах ты, белый волк, над волками князь! Не гневи ты нашего старшего: он,
помилуй бог, сердит! Как расходится - никому несдобровать. Аль не видишь у
него бороды: в ней-то и вся сила; бородой он всех зверей побивает, рогами
только кожу сымает. Лучше подойдите да честью попросите: хотим-де поиграть с
твоим меньшим братцем, что под стогом спит.
Волки на том козлу кланялись; обступили Мишу и ну заигрывать. Вот Миша
крепился-крепился да как хватит на каждую лапу по волку, так запели они Лазаря
(жаловались на судьбу. - Ред.). Выбрались волки из-под стога еле живы и,
поджав хвосты, - давай бог ноги!
Козел же да баран, пока медведь с волками расправлялся, подхватили
мурлышку на спину и поскорей домой: "Полно, говорят, без пути таскаться, еще
не такую беду наживем".
Старик и старушка были рады-радехоньки, что козел с бараном домой
воротились; а котишку-мурлышку еще за плутни выдрали.
