Успенский Михаил - Превращение 2
Михаил УСПЕНСКИЙ
ПРЕВРАЩЕНИЕ II
Однажды утром, проснувшись после беспокойной ночи, директор
научно-исследовательского института Григорий Евсеевич Замараев обнаружил,
что он у себя в постели превратился в страшное насекомое. Насекомое, в
которое превратился Григорий Евсеевич, было совсем как таракан, только
побольше. Жена Замараева, спавшая с ним по французскому обычаю раздельно,
стала будить его на работу и все увидела. Она не стала поднимать лишнего
шума, а подняла только самый необходимый: вызвала заместителя Григория
Евсеевича и еще одного товарища. Оба приехали. Тут Григорий Евсеевич как
раз сумел многими ножками спихнуть с себя одеяло и стал выглядеть совсем
несолидно. Перед собравшимися со всей остротой встал вопрос: может ли
Григорий Евсеевич в таком состоянии возглавлять крупное научное
учреждение? Жену увольнение не устраивало: из супруги известного
ученого-администратора она превращалась в соломенную вдову при таракане.
Заместитель тоже не радовался: неизвестно еще, кого поставят взамен. А еще
один товарищ в свое время лично рекомендовал Замараева в директоры и
теперь боялся ответственности. Поэтому было решено оставить Григория
Евсеевича в занимаемой должности. Только жена потребовала, чтобы из
квартиры его убрали к чертовой матери.
Заместитель поехал в институт и там довел до сведения сотрудников
информацию о новом облике директора. Все согласились и проголосовали.
Тогда заместитель послал за шефом машину и двух грузчиков.
Григория Евсеевича доставили в институт и занесли в кабинет. В
директорском кресле ему было неловко. Замараев заполз на стену да там и
остался. Секретарша сперва заробела, но потом привыкла, даже погладила
его. На полу кабинета разложили карточки со словами, наиболее часто
употребляемыми при руководстве институтом, и Григорий Евсеевич с помощью
усов начал давать указания и выпускать приказы.
Долго не знали, чем директора кормить. И того ему было не надо, и
этого. Сотрудники, вернувшиеся из заграничных командировок, приносили,
отрывая от себя, заморские плоды и кушанья - все равно не ел, пока не
принесли к нему в кабинет получку. Он сразу набросился на деньги, сжевал
рублей сто и утих. Потом остальное доел.
Институт работал, наука неуклонно двигалась вперед. Когда приезжал
кто-нибудь с проверкой, говорили, что директор болен. А однажды приехал в
институт такой высокий гость, что безо всяких предупреждений прошел прямо
в кабинет к Замараеву и увидел страшное насекомое. Тут один находчивый
сотрудник объяснил гостю, что Григорий Евсеевич только что вернулся с
полигона, где проводил опасный для жизни опыт в специальном скафандре с
манипуляторами, и, чтобы покинуть скафандр, нужен довольно длительный
период адаптации. Высокий гость не стал ждать, похвалил самоотверженность
Замараева, но впредь настрого запретил рисковать собой.
И все бы ничего, и все привыкли, и даже секретарша стала относиться к
директору попрежнему, да вот беда: ему и в человеческом облике денег не
хватало, а тут он и вовсе озверел. Раньше-то он мог набиться в соавторы
или организовать сбор денег себе на подарок, а теперь вынужден был в дни
выплаты прятаться за углом у кассы, нападал на коллег, кусал, пока не
затыкали ему пасть десяткой-другой. В эти же дни приходила неработающая
жена, вырывала у таракана часть добычи.
Однажды институт получил крупную международную денежную премию.
Вручали ее в торжественной обстановке. Григорий Евсеевич махал усами до
тех пор, пока и его не взяли на торжеств
