Устюжанинов Владимир - В Те Годы В Нарымском Крае
Владимир Устюжанинов
В ТЕ ГОДЫ В НАРЫМСКОМ КРАЕ
Мы, группа изыскателей, плыли за уходящим к северу ледоходом по великой
сибирской реке Оби, растекающейся на рукава и протоки, образующие
множество островов и островков, в лабиринтах которых можно было легко
заблудиться. С островов поднимались и опять садились стайки юрких чирков и
уток, некоторые из них, быстро работая крыльями, пересекали путь теплоходу
и тёмными точками внедрялись и исчезали в голубом небе, где тянулись
последние небольшие косяки гусей, опаздывающих к местам гнездовий.
Оглашая низким гудком окрестные берега, пассажирский теплоход "Козьма
Минин" стремился далеко разнести весть о своём появлении на широких речных
просторах. Жители окрестных селений, услышав далёкий гудок теплохода,
сбегались к причалам, заранее радуясь прибывшей почте и свежим новостям из
уст пассажиров из областного центра. Женщины выносили к теплоходу всё, чем
богата северная земля: мочёную клюкву и бруснику, варёный "в мундире"
картофель и рыбу. Пол-литровая банка, заполненная доверху осетровой икрой,
и горячий картофель в заботливо укрытом для сохранения тепла чугунке
обошлись нам в 25 рублей.
Мы с интересом рассматривали места, присоединенные воинами под
предводительством Фёдора Курбского к Русскому государству в 1485 году,
прибавив к многочисленным титулам великого князя Ивана III Васильевича
титул князя Югорского.
Здесь через сто с небольшим лет после этого события, в 1597 году, в
низовьях реки Кети на землях селькупов было основано первое русское
поселение - Нарымский острог, клеймённый горьким присловием: "Бог создал
рай, а чёрт Нарымский край", где даже по сибирским условиям "жить тягостно
и кровожильно".
В 1906 году на запрос Министерства внутренних дел томский
генерал-губернатор ответил: "Нарым - единственная местность губернии, куда
ссылка возможна, если дать средства для передвижения и конвоя". "По ней
нет ни елани, ни поля нет, только лес непроходимый, болота и озёра и для
того в Кети вода чёрная, а места сухого мало" - записывал в свой дневник
российский дипломат Николай Спафарий-Милеску, посетивший эти места по пути
в Китай в 1675 году.
Сельский магазин уже закрывался, и только благодаря мужской солидарности
со стороны подошедшего сторожа продавец отпустила нам нехитрую снедь из
того, чем богата была в те времена сельская потребкооперация. Продавец,
закрыв магазин, ушла, двое из прибывших со мной товарищей по работе
отправились искать жильё для ночлега, а я остался со сторожем, высоким
70-летним стариком с густой шапкой седых волос и такого же цвета бородой.
Сторож назвался дедом Нектарием, происходившим из тех древнеправославных
христиан, насильно освящённых в "звериное число" 1666 года Большим
Московским Собором, где был проклят и растоптан вековой подвиг Руси во
Христе. Отстаивая русскую веру, они, заблуждаясь или не заблуждаясь, за
русскую душу, за дух святой Руси шли на дыбы и костры, бежали в отдалённые
места.
Только в 1906 году в виде дарования религиозных свобод старообрядцам было
разрешено, поставить крест с негасимой лампадой над могилой духовной
дочери протопопа Аввакума - боярыни Морозовой, снесённый в 20-х годах
разбушевавшейся революционной стихией.
Дед на вид был моложе своих лет, в жизни он ни разу не прикасался к
"табашному зелью" и к старости сохранил ещё довольно крепкие зубы. Старый
охотник оказался хорошим рассказчиком, и я слушал его на редкость в тёплой
ночи приходящего на эту землю короткого северного лета, мысле
