Фазылов Абдухаким - Восточное Вращение
Абдухаким Фазылов
Восточное вращение
- Истинно само движение, которое мы наблюдаем. Причины возникновения его
нам неведомы, это воля создателя. Наша задача - правильное описание и
предсказание движения светил на основе наблюдений. В этом нуждаются
предводители караванов, пастухи в пустынях, дехкане при обработке земли и
все рабы аллаха для благовременного выполнения его предначертаний.
Он медленно ступал по каменным плитам в сопровождении молодых мунаджимов5.
Голос его звучал утомленно, без прежней уверенности и властности. Даже
после того как он ушел, этот монотонный, как проповедь, голос, казалось,
еще долго звучал под сводами прохладных залов среднего яруса.
Сайд осмелился приблизиться к нему около нижней площадки большого
квадранта, чтобы заговорить с ним, но остановился, увидев рассеянную
отрешенность на его лице. Султан прощался с обсерваторией.
В тот день, после того как султан удалился, Сайд долго стоял у оконного
проема с изразцовой решеткой и наблюдал за дорогой, ведущей в город. В
вечерних сумерках по ней в сторону города не спеша двигалась небольшая
группа всадников. Сайд следил за высокой фигурой султана до самого
поворота, где дорога сворачивала за один из холмов Афрасиаба. За холмами
лежал город, утопая в пышной зелени, сквозь которую пробивались десятки
минаретов и куполов мечетей.
Сейчас Сайд стоял у того же окна. На город, как и тогда, спускались
сумерки. Только дорога была пустынна. За холмами Афрасиаба из густой
зелени выступали обезглавленные во время последнего землетрясения минареты
и останки рухнувшей арки главного входа мечети Бибиханым.
Сайд тяжело вздохнул.
После гибели султана правители Самарканда менялись часто. Но жизнь в
обсерватории неотвратимо угасала. Безвозвратно ушло в прошлое время, когда
здесь же, в одном из залов нижнего этажа, читали вечернюю молитву,
предшествующую ночным наблюдениям. А сейчас на лестницах и в переходах
обсерватории раздавались поспешные шаги мунаджимов, учеников и служителей,
спешащих в городскую мечеть.
На небе одна за другой появились звезды, казавшиеся Сайду осиротевшими.
"Что ждет нас в будущем? На нас будто надвигается что-то зловещее, как
беззвездное земное небо.
Аллах избавил мавлана Казизаде от бремени этих нерадостных дней. Было бы
тяжело смотреть в его бесконечно умные глаза после гибели султана. Лежит
он сейчас недалеко отсюда,- голубой купол его гробницы на виду тех
немногих, кто еще делает замеры на крыше обсерватории. А мавлана Али Кушчи
давно уже покинул Самарканд, спасаясь от преследований. В эти дни он,
наверное, проливает безмолвные старческие слезы по родным краям в далеком
Истамбуле..."
Громкие голоса, донесшиеся снизу, отвлекли Сайда от грустных размышлений.
В одном из них он узнал сухую трескотню смотрителя обсерватории. Тот с
криком гнал кого-то от главных дверей. Сайда заинтересовала речь
незнакомца. Смешивая тюркские, персидские и арабские слова, он умолял
вызвать кого-нибудь из обсерватории.
- Уходи, бродяга, и без тебя достаточно грязи и хулы в этой обители! -
кричал ему смотритель.
- Мне нужен Сайд. Дай мне Сайд, - настаивал незнакомец.
- Ради аллаха, оставь меня в покое, проклятый кафур. Ты отвлекаешь меня от
вечерней молитвы. Если я опоздаю на нее, убью тебя!
- Позови Сайд, я хочу Сайд, - твердил незнакомец, словно в забытьи.
- Не стану я его искать! Клянусь аллахом, я не переступлю порога обители,
проклятой моим пиром!
Сайд поспешил вниз.
У главного входа он застал смотрителя, дрожащего от яро
