Федин Константин - Бакунин В Дрездене
Константин ФЕДИН
БАКУНИН В ДРЕЗДЕНЕ
Театр в двух актах*1
_______________
*1 Театр "Бакунин в Дрездене", представляя собой законченное целое,
является частью задуманных мною драматических сцен из жизни М. А. Баку-
нина под общим названием "Святой Бунтарь".
К. Ф.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА.
---------------
М и х а и л Б а к у н и н.
О т т о - Л е о н г а р д Г е й б н е р - член временного прави-
тельства.
Р и х а р д В а г н е р - королевский капельмейстер.
К а р л - А в г у с т Р е к е л ь - бывший музикдиректор королевской
оперы, издатель "Народного Листка".
П р о ф е с с о р И о н ш е р - доктор философии.
К л о ц - книгопродавец.
З и х л и н с к и й - лейтенант саксонской армии.
Г р у н е р т - хозяин пивной.
Ф р а у Г р у н е р т - его жена.
М а р и х е н - судомойка.
Л о т т а - кельнерша.
Н о ч н о й с т о р о ж.
Б е н е д и к т - студент немец.
Г а л и ч е к - студент чех.
Д а н и н и, Г е н а р т - оперные актеры.
Г е й м б е р г е р - скрипач.
С т у д е н т ы - немцы, чехи и поляки; другие посетители пивной -
дамы, карточные игроки, актеры, музыканты; кельнерши; ремесленники, ру-
докопы, солдаты коммунальной гвардии и саксонских войск, инсургенты -
граждане, венские легионеры; подростки.
Посвящаю Максиму Горькому
АКТ ПЕРВЫЙ
ДЕЙСТВИЕ ПРОИСХОДИТ ВЕСНОЙ 1849 ГОДА
---------------
Богатая пивная в полуподвале. На стенах оружие, картины, чучела птиц.
Тяжелые своды потолка расписаны краской, потемневшей от времени и дыму.
Широкие мозаичные окна. Заставленная посудой стойка; дубовая мебель. По-
хоже на кунсткамеру: всего много и все старое, пожелтевшее. Одна дверь
ведет на улицу, другая - в кухню.
---------------
ВЕЧЕР.
[Пустая страница]
1.
Грунерт, Лотта и др. кельнерши, посетители.
(Грунерт, сидя подле стойки, считает деньги.
Посетители в дальнем углу пивной играют в карты.
Пауза, прерываемая возгласами игроков.)
Г р у н е р т. Лотта, опять вы мне не додали!
Л о т т а. Посчитайте сначала!
Г р у н е р т. Времена! Каждый норовит огрызнуться. Скоро, пожалуй, и
Марихен нельзя будет слова сказать. Ох, Господи! (Кричит.) Хозяин я, или
нет?
Л о т т а (кельнершам). Юродивый, а злобы в нем, как в гадюке...
Г р у н е р т. Чего считать - сразу видно, что не хватает...
(Входит Марихен.)
2.
Грунерт, Лотта и др. кельнерши, посетители, Марихен.
(Марихен несет охапку ложек, вилок и ножей. С шумом бросает их в кор-
зину.)
Г р у н е р т (привскочив). Опять? Сколько раз тебе говорилось, как
надо обращаться с ножами! Хоть кол на голове теши этой чешской бестолочи
- ничего не поможет.
М а р и х е н. Да что вы все чешская да чешская! Нашли бы себе немку,
да и лаялись.
Г р у н е р т. Вот, пожалуйте, что я говорил? Даже этой грязнухе
нельзя слова сказать...
П о с е т и т е л и (шумно подымаясь и бросая на стол карты). Эй,
там!
(Марихен уходит.)
3.
Грунерт, Лотта и др. кельнерши, посетители.
Г р у н е р т. Ох, Господи!
П о с е т и т е л и (рассчитываются с Лоттой, хохочут).
П е р в ы й. Голову бы дал на отсечение, что король вышел!
В т о р о й. А он тебя и подсидел...
Т р е т и й. Короли всегда подсиживают.
П е р в ы й. Положим, иногда и выручают.
Т р е т и й. Разве что в картах...
В т о р о й. Не только; на свете семь приятных королей: четыре - в
картах, два - в шахматах и один - в кеглях...
(Смеются.)
Г р у н е р т. Послушал бы его величество своих верноподданных...
(Посетители с громким смехом направляются к выходу. В самых дверях
они сталкиваются с Клоцом и проф. Ионшером.)
4.
Г
