Федоров Алексей Федорович - Большой Отряд (Подпольный Обком Действует - 2)
Дважды Герой Советского Союза
Алексей Федорович ФЕДОРОВ
ПОДПОЛЬНЫЙ ОБКОМ ДЕЙСТВУЕТ
Книги 1 - 3
Литературная запись Евг. Босняцкого
Книга вторая
БОЛЬШОЙ ОТРЯД
ОГЛАВЛЕНИЕ:
Глава первая. Перед боем
Глава вторая. Первые успехи
Глава третья. Обком в лесу
Глава четвертая. Большой отряд
Глава пятая. Соединение
================================================================
ГЛАВА ПЕРВАЯ
ПЕРЕД БОЕМ
Областной отряд дислоцировался в Рейментаровском лесу Холменского
района. Наша группа прибыла сюда 17 ноября 1941 года. Здесь теперь наша
база, областной центр, место жизни и работы.
17 ноября 1941 года - очень радостный для меня день. Никогда его не
забуду. Я встретился с черниговцами, со своими друзьями и соратниками; я
своими глазами увидел, что существует, действует областной отряд и члены
подпольного обкома руководят им: Попудренко, Капранов, Новиков, Яременко -
это все люди, которых я знаю много лет по работе, знаю как коммунистов.
Был здесь и Дружинин. Он прошел, подобно мне, через всю область.
Попудренко назначил его комиссаром кавалерийской группы, которая
по-прежнему располагалась в Гулино, где вначале стоял областной отряд;
Дружинина я встретил немного позже.
Чувство большой радости, прямо-таки ликования, заслонило на первых
порах все. Не хотелось, да и трудно было в таком настроении замечать
недостатки.
Я уже писал, что сразу по прибытии нашей группы собрали весьма
торжественный завтрак с чаркой, а потом митинг. После митинга нас,
пришельцев, омолодил парикмахер.
Часов в двенадцать собрался обком.
Разговаривали в штабной землянке. Добротное помещение. Высокая
кровля, стеклянное окошко. Посредине стол на врытых в землю ножках. В углу
велосипед на специальных козлах. От его заднего колеса привод к динамке.
Товарищи часами "катались" на нем - заряжали аккумулятор радиоприемника.
Рядом, на ящике, и сам приемник, снятый с самолета.
Часть землянки отгорожена большой занавесью. Занавесь открыта, и
видны деревянные нары: "спальня" руководящих кадров. На этих нарах сено,
ватники, попоны, одеяла и даже две подушки. На табурете, в углу, ведро с
водой. Стены украшены портретами вождей. Вот, пожалуй, и все. На столе,
разумеется, карта, чернильница, лампа и остатки закуски.
Члены обкома, как и все бойцы и командиры, были одеты в ватные
пиджаки, ватные штаны. Только некоторые щеголяли в кожаных пальто или
куртках.
Собралось человек двенадцать. Плотно окружили стол. Николаю Никитичу
Попудренко предложили первому отчитаться, а вернее, просто рассказать о
делах отряда и обкома.
Слушая, я невольно сравнивал его с тем Николаем Никитичем, которого
знал по Чернигову. Выражение лица, манера держаться - все обличало в нем
партизанского командира. Он, несомненно, гордился своим новым положением.
Это и по одежде было заметно. Кожаная куртка перетянута ремнем. Через
плечо - новенькая портупея. Папаха заломлена, как у Чапаева. Два пистолета
за ремнем. Брови сдвинуты, взгляд полон решимости...
Я хорошо знаю Николая Никитича, Думаю, что правильно понял и эту его
склонность к внешнему параду. Человек он был очень добрый, а в семейных
отношениях и очень нежный. Он, видимо, боялся того, что бойцы легко
распознают его душевную доброту и мягкость и это может как-то повредить
его командирскому авторитету. Отсюда и стремление к грозному виду.
Однако доброта и нежность отлично уживались в этом человеке с большой
волей и непримиримостью ко всему, что противоречило его партийной совести.
Говорил Николай Никитич с в
