Федоров Игорь - Короткий День
Игорь Федоров
Короткий день
Он открыл глаза. Пыль неподвижно висела в красных лучах восхода.
Прислушался. Из детской ничего не было слышно. Значит Артемка где-то
гуляет. Надо вставать. Медленно развернул одеяло, тот кокон, конверт, в
который запаковывался на ночь - он мерз, несмотря на постоянную нужную
температуру в комнате. Подогнул ноги. Оперся рукой на подушку и рывком сел
на краю кровати. В глазах потемнело. Он положил локти на колени, опустил
голову, с сожалением глядя на свое желтое тело, дряблые мышцы. Голова
мелко тряслась, руки на коленях - тоже. Опять давление с утра... Надо бы
еще одеться... Но этом потом. Сначала музыку.
Без музыки он, наверное, долго бы не выдержал. В годы его молодости ей
уделяли гораздо больше внимания, чем теперь.
Она была и досугом, и идеологией, и символом клана единомышленников, и
поводом для гонений. Ее слушали, сочиняли, записывали, переписывали,
давали послушать, исполняли так истово, так самозабвенно, что это
впитывалось в тебя на всю жизнь. Вот и сейчас он не мог без нее. Нынешние
молодые этого не понимают. У них все совсем другое. Другие интересы, дела,
заботы, цели. Старик готов был признать, что более осмысленные,
благородные, но понять их он не мог.
Старик подошел к музыкальному центру, опираясь рукой на спинку кровати и
шаркая тапками, выбрал пластинку и нажал кнопку. "Пинк Флойд". "Вам бы там
побывать". Это лучше всего подходило к сегодняшнему утру. И к вчерашнему.
Игла тонарма опустилась на черный диск и тишину начал медленно подавлять
тягучий стон органа. И этот тонарм, и диск, да и весь музыкальный центр
были подделкой, искусной копией настоящих. Старик знал, что вся музыка
давно хранилась в центральном информатории, и его комната просто к нему
подключена. А видимость музыкального центра устройству вызова придал его
сын. Он знал, что старик так привык, что ему будет приятно. Старику,
конечно, было приятно, но было и неудобно - беспокоить сына, отвлекать его
своими стариковскими прихотями. Поэтому он со смущением принимал подобные
подарки, видя в них, кроме всего, своеобразные извинения за недостаток
внимания.
Слушая музыку, он одевался, время от времени отдыхая. Потом привел себя в
порядок, сел завтракать. Есть не хотелось, но надо было. Он понимал, что
надо. Иначе он совсем ослабеет, будет доставлять окружающим еще больше
хлопот. Прихлебывая теплый чай и неприятно - он знал это - чавкая
картофельным пюре, он бессмысленно смотрел в окно.
Стать бы сейчас опять молодым, прокатиться лихо вот на этих вертолетах,
гравикарах, вот с этими смеющимися девушками, так же широко улыбаясь.
Скинуть с себя груз этого старого тела, бесполезного опыта, усталости лет.
Старик горько усмехнулся. Кажется, ему знакомы все эти рассуждения. Где-то
он это уже слышал или читал раньше, но не понял и не поверил. Не до того
было. А сейчас вот и он к этому пришел... Потерять, нисколько не жалея,
годы и годы жизни, чтобы зажить снова, заниматься важными и нужными
кому-то делами, что-то строить, о чем-то спорить, с чем-то бороться. А
потом собраться с друзьями в эээ... где они сейчас собираются? Ну хоть бы
здесь, дома, подключиться к центральному информаторию, выпить... А что они
сейчас пьют?
Впрочем, что построить? О чем спорить? За что бороться? Все давно
построено. Все доказано, по крайней мере - себе. И все, за что стоило
бороться, давно достигнуто. Зачем? Зачем опять? Мало ли, что ли, было? И
девушек, и музыки, и споров... Чтобы потом опять сидеть вот так за сто
