Федоров Игорь - О Лошадях
Игорь Федоров
О лошадях
"Все мы немножко лошади"
В пятницу вечером делать было, как обычно, нечего. Сидя у телевизора с
пивом, я смотрел программу "В мире животных". Видеосюжет был какой-то
совершенно отстраненный, а Дроздов вещал:
- ...на лошадях паразитируют также такие паразиты, как перепончатокрылые -
комары, мухи, слепни, оводы, разнообразные глисты - цепни, аскариды,
острицы. Болеют лошади многочисленными инфекционными заболеваниями...
Слушая унылого ведущего, хотелось думать вовсе не о лошадиных паразитах, а
о самих лошадях. И я стал думать о лошадях. Какие это милые, сговорчивые
животные. Как приятно с ними... м-м...
Внезапно свет в комнате померк, звук в телевизоре пропал, и в
приоткрывшуюся дверь просунулось добродушное лицо лошади. А что такого?
Сидите вы вечером дома, пьете пиво, смотрите телевизор. И тут к вам
приходит лошадь. Ничего такого.
- Добрый вечер,- сказал я. Я был уверен, что лошадь говорящая.
- Добрый,- ответила лошадь. Она тоже не удивилась, что я заговорил.
- Проходите, садитесь, пожалуйста.
Лошадь смутилась, пожевала губами и сказала:
- Видите-ли, я, собственно, на минутку. Не будете ли вы так добры, если
вас, конечно, это не затруднит, прогуляться со мной в одно место, тут
недалеко, конечно, если это вас...
Вечер был скучным, пиво почти кончилось, телевизор молчал, и я оборвал
лошадь, которая продолжала расшаркиваться всеми ногами:
- А пуркуа бы и не па?- спросил я ее с подъемом.
- Парсе ке, - подхватила лошадь, и мы вышли на улицу, освещенную скупыми
фонарями.
Как вышли, так и зашли: напротив моей выходной двери стояла откуда-то
взявшаяся чужая входная. На пороге моя спутница пробормотала:
- С вашего позволения я бы хотела представиться, конечно, если именно в
этот момент вы не будете возражать... И, прижав копыто к груди, наклонив
голову, сказала:
- Гриша. Здесь меня называют Грустная Глупая Лошадь. Пройдемте.
Я вздрогнул от смутно знакомого слова и прошел.
Мы оказались в большой просторной зале, изысканно убранной, которую можно
было бы назвать многолюдной, если бы там был еще хоть один человек, кроме
меня. В сложившейся же ситуации ее будет уместнее именовать многолошадной.
То там, то сям были раскиданы маленькие группы лошадей, оживленно о чем-то
беседующих, смеющихся, закусывающих. Между колоннами резвились жеребята. В
противоположном конце залы была видна сцена, возле нее буфет с баром. В
общем - все было довольно мило.
Гриша подвела меня к небольшой компании, в которой выделялся своими
манерами и осанкой конь, масть которого я, как горожанин, назвал бы
алюминиевой. Увидев меня, он широко заулыбался.
- Как мы рады, как мы рады. Вы не представляете себе, дорогой друг, как
сера и однообразна жизнь без таких вот приятных визитов. Надеемся, что и
вам покажется у нас интересно. Чувствуйте себя, как дома. Гриша,
позаботься о госте.
- Но позвольте,- мною овладело желание все немедленно прояснить.- Я хотел
бы...
Но сказать, что я хотел бы, я не успел. У коня на глаза навернулись слезы,
и он поспешно отвернулся. Я почувствовал себя неловко. Впрочем, вскоре он
немного совладал с собой и произнес:
- Простите, я забыл представиться. Меня зовут Конь Буланый. Познакомьтесь
тут со всем обществом, а мне, простите, пора. И, уже не сдерживая слезы,
добавил:
- Мне как раз самое время идти и прыгать с Этой Кручи Окаянной. Прощайте.
И он ушел твердой походкой. Гриша за моей спиной пробормотала:
- А синяя река больно глубока...
Пока я переживал это событие, за окно
