Федотова Надежда - Вождей Не Выбирают 1
НАДЕЖДА ФЕДОТОВА
ВОЖДЕЙ НЕ ВЫБИРАЮТ
Нелегкое дело — война, да и не женское... Еше каких-то пять минут назад самой большой проблемой в ее жизни был неудачный опыт по смене имиджа, и тут нате вам прочла безобидный стишок, и началось такое!..
Вместо родного города — пустынные степи, вместо мирного домашнего любимца — ехидный острослов, а вместо долгожданного свидания — малоприятная перспектива погибнуть во цвете лет, защищая малознакомое средневековое государство от еще менее знакомого местного злодея вселенского масштаба! И если учесть редкую способность находить неприятности даже там, где их нет, и некстати приключившуюся любовь... дело — труба! А труба, как известно, зовет!
Трепещите, нехристи, — у нее красные волосы, взрывной темперамент и она — предводитель кочевников! Пусть ей самой это не очень нравится, и пусть шансов на успех маловато, и вообще предприятие сомнительное... Но кого и когда это останавливало?!
Из зеркала на меня смотрело Нечто. Именно так, с большой буквы. То есть — абсолютное. Я в недоумении крутила в руках коробку с модной краской для волос.
И это у них называется «Лиловая Дымка»... Нет, может, это и дымка, конечно, но если лиловая — тогда я балерина Большого театра Майя Плисецкая! Потому что мои волосы стали цвета перезрелой малины, выросшей на окраине Чернобыля... Я взлохматила шевелюру и вгляделась в свое отражение:
— М-да, живенько...
Идея покрасить волосы явно была не из лучших. Сама по себе я рыжая. Ну а теперь буду красная...
Все мои знакомые будут делать большие глаза, мама схватится за сердце, папенька из дому выставит... но не это самое обидное! Главное, что через два часа у меня свидание!
Причем не абы с кем, а с шикарным блондином-пятикурсником Юрой из моего института, по которому сохнут поголовно все наши вузовские девицы и половина преподавательниц... Столько усилий, столько интриг, в ходе которых я разругалась со всем потоком и растеряла всех кавалеров, столько нервов потрачено, сколько денег на французские духи угроблено — страшно вспомнить!
И вот — он таки пригласил меня в кино! Намекнуть пришлось, конечно, но это не суть... А что теперь?! Куда я пойду с таким, пардон, костром на голове?..
Да он сбежит, едва меня увидит!
Заметила надпись на упаковке: «Самое стойкое окрашивание». Тьфу, блин!..
В клетке заскребся Мыш. Вообще-то он не мышь, а крыса. Крыс.
Серый, с длинным розовым хвостом и умными черными глазками. Сейчас эти глазки смотрели на меня со здоровым недоумением...
Я вытащила крыса из клетки и посадила себе на плечо. Мыш вцепился в майку коготками и фыркнул мне в ухо. Мог бы и не фыркать, самой на себя смотреть не хочется... Бросив злополучную коробку в угол, я подошла к окну.
Весна плавно переходит в лето, погода — просто курорт, что для Питера совсем нехарактерно. Полгода представляла себе, как пройдусь это я, в легком прозрачном платьице, по Невскому под ручку с блондином Юрочкой, и все будут мне завидовать, оборачиваться... Угу!
Оборачиваться-то будут непременно...
Из подъезда, сгибаясь под тяжестью кое-как увязанных растрепанных книг, вышел наш новый сосед с первого этажа. Неприятный парень, страшный, как моя жизнь, и культуры — ну никакой!
Пивные бутылки в окно выбрасывает, до трех ночи на полной громкости слушает «Радио-Шансон», а вчера бабу Клаву из двенадцатой квартиры послал туда... ну, в общем, понятно, куда — куда ей по старости лет ходить не положено... Даже не верится, что он внук академика Попретинского, который умер год назад.
Вот то был человек! Таких сейчас мало.
