Фокин Сергей - Все Расчеты Верны
Сергей Фокин
Все расчеты верны
Профессор Джурс стремительно вошел в конференц-зал. Ведущий ученый одного
из секретных научных центров при министерстве обороны, прошедший школу
лучших университетов США и Европы, был высок, худ, некрасив, а в придачу ко
всему имел дурной характер, волевой подбородок и жесткое выражение стальных
глаз. Он остановился у пустого стола в президиуме и поднял вверх длинную
тощую руку, прося тишины. Члены комиссии затихли, стенографист - молодой
растерянный рядовой, обалдевший от такого количества начальства в зале, -
жестом пианиста занес кисти рук над клавиатурой компьютера. Все было готово
к докладу.
Джурс окинул взглядом зал - и в его глазах отразилось испытанное им
чувство брезгливости. О, как далеки от науки собравшиеся здесь члены
комиссии, как они тупы и ненавистны ему, но и как необходимы! Сугубо
утилитарный интерес и праздное любопытство, откровенная скука и сдержанная
ирония - все, что угодно, кроме искренности и интеллекта, - вот атмосфера,
которая окружала профессора. Пуще прочего его бесили равнодушие и
самодовольная тупость большинства собравшихся. Равнодушные попадали в
состав комиссии по служебной необходимости. Они были абсолютно не нужны для
работы, и все их помыслы устремлялись к оставленным в столице семьям,
любовницам и кабинетным интригам. Тупые также являлись тут лишними, но, в
отличие от равнодушных, считали свое присутствие чрезвычайно необходимым,
особенно на этапе принятия окончательных решений. Объединяло же членов
комиссии "родовое" свойство - полная некомпетентность в рассматриваемом
вопросе. Выражение брезгливости в глазах профессора сменилось привычным
чувством покорности.
- Здравствуйте, господа. Прошу извинить меня за опоздание, - сказал он в
зал и повернулся к боковой двери.
Из смежной комнаты появились двое молодых людей.
- Позвольте представить вам моих ассистентов: ДоминикЛетьер... Пак Чан
Су.
Ассистенты молча поклонились аудитории. Летьер поспешно развесил на
демонстрационной доске несколько листов с графиками и таблицами и
непонятные, но красочные плакаты, а Пак положил на стол перед профессором
объемистый кейс и распухшую от бумаг папку. После чего оба помощника
неслышно отошли и присели на стулья в углу.
Джурс щелкнул замками и хищным движением руки достал из кейса небольшой
герметичный контейнер с ампулой внутри. Его желчное лицо осветилось
радостью.
- Итак, господа, вы ждете от меня результата? Он здесь!
Профессор поднял руку с контейнером.
- В этой ампуле находится штамм синтезированного мной вируса. Аналогов
ему нет. Ни в природе, ни где бы то ни было на Земле. Иммунная система
человека беззащитна перед ним. Я создал его, я могу управлять его
развитием, я отобрал у Всевышнего его монополию на Жизнь!
Тихо сидевшие в углу ассистенты усмехнулись.
- Тоже мне, бог, - шепнул Пак Летьеру, - можно подумать, что наш док
осчастливил человечество и заслуживает, по меньшей мере, Нобелевской.
- Осчастливили, Чан, - поправил его Летьер, - мы ведь тоже приложили к
этому руки.
Он с грустью посмотрел на свои длинные холеные пальцы.
- Чувствую, нам теперь до самой смерти не отмыть их. Нас не примут даже в
ад.
- Деньги, деньги, - вздохнул Пак,- всем хочется хорошо жить. И тебе, и
мне, и профессору. Надеюсь, до глупостей не дойдет.
- Вот как? Ты посмотри на эти рожи! Им же на все наплевать!
- Не скажи. Всем хочется хорошо жить, но еще больше хочется просто жить.
Беда в том, что дока, похоже, не интересуют возможные последствия...
