Фурманов Дмитрий Андреевич - Чапаев
Дмитрий Андреевич ФУРМАНОВ
ЧАПАЕВ
Роман
ОГЛАВЛЕНИЕ:
I. Рабочий отряд
II. Степь
III. Уральск
IV. Александров-Гай
V. Чапаев
VI. Сломихинский бой
VII. В пути
VIII. На Колчака
IX. Перед боями
X. В Бугуруслан
XI. До Белебея
XII. Дальше
XIII. Уфа
XIV. Освобождение Уральска
XV. Финал
________________________________________________________________
I. РАБОЧИЙ ОТРЯД
На вокзале давка. Народу - темная темь. Красноармейская цепочка по
перрону чуть держит оживленную, гудящую толпу. Сегодня в полночь уходит на
Колчака собранный Фрунзе рабочий отряд. Со всех иваново-вознесенских
фабрик, с заводов собрались рабочие проводить товарищей, братьев, отцов,
сыновей... Эти новые "солдаты" как-то смешны и неловкостью и наивностью:
многие только впервые надели солдатскую шинель; сидит она нескладно,
кругом топорщится, подымается, как тесто в квашне. Но что ж до того - это
хлопцам не мешает оставаться бравыми ребятами! Посмотри, как этот "в
рюмку" стянулся ремнем, чуть дышит, сердешный, а лихо отстукивает звонкими
каблуками; или этот - с молодцеватой небрежностью, с видом старого вояки
опустил руку на эфес неуклюже подвязанной шашки и важно-важно о чем-то
спорит с соседом; третий подвесил с левого боку револьвер, на правом -
пару бутылочных бомб, как змеей, окрутился лентой патронов и мечется от
конца до конца по площадке, желая хвальнуться друзьям, родным и знакомым в
этаком грозном виде.
С гордостью, любовью, с раскрытым восторгом смотрела на них и
говорила про них могутная черная рабочая толпа.
- Научатся, браток, научатся... На фронт приедут - там живо сенькину
мать куснут...
- А што думал - на фронте тебе не в лукошке кататься...
И все заерзали, засмеялись, шеями потянулись вперед.
- Вон Терентия не узнаешь, - в заварке-то мазаный был, как фитиль, а
тут поди тебе... Козырь-мозырь...
- Фертом ходит, што говорить... Сабля-то - словно генеральская, ишь
таскается.
- Тереш, - окликнул кто-то смешливо, - саблю-то сунь в карман -
казаки отымут.
Все, что стояли ближе, грохнули хохотной россыпью.
- Мать возьмет капусту рубить...
- Запнешься, Терешка, переломишь...
- Пальчик обрежешь... Генерал всмятку!
- Ага-га... го-го-го. Ха-ха-ха-ха-ха...
Терентий Бочкин, - ткач, парень лет двадцати восьми, веснушчатый,
рыжеватый, - оглянулся на шутки добрым, ласковым взором, чуть застыдился и
торопливо ухватил съехавшую шашку...
- Я... те дам, - погрозил он смущенно в толпу, не найдясь, что
ответить, как отозваться на страстный поток насмешек и острот.
- Чего дашь, Тереша, чего?.. - хохотали неуемные остряки. - На-ко
семечек, пожуй, солдатик божий. Тебе шинель-то, надо быть, с теленка
дали... Ага-га... Ого-го...
Терентий улыбчиво зашагал к вагонам и исчез в серую суетную гущу
красноармейцев.
И каждый раз, как попадал в глаза нескладный, - его вздымали на смех,
поливали дождем ядовитых насмешек, густо просоленных острот... А потом
опять ползли деловые, серьезные разговоры. Настроение и темы менялись с
быстротой, - дрожала нервная, торжественная, чуткая тревога. В толпе
гнездились пересуды:
- Понадобится - черта вытащим из аду... Скулили все - обуться не во
что, шинелей нету, стрелять не знаю чем... А вон она - ишь ты... - И
говоривший тыкал пальцем в сторону вагонов, указуя, что речь ведет про
красноармейцев. - Почитай, тыщу целую одели...
- Сколько, говоришь?
- Да, надо быть, тыща, а там и еще собирается - и тем все нашли.
Захочешь, найдешь, брат, чесаться тут некогда - подошло время-то он
какое...
- Вре
