Хаецкая Елена - Дама Тулуза
sf_history Елена Хаецкая Дама Тулуза Темной порою, ночною порой —
Сердце мое, не молчи! —
Слышен в деревне пронзительный вой...
Оборотень в ночи!
Это уже не сказка, но — «магическая реальность» времени. Реальность, из которой способна сделать увлекательное фэнтези только Мастер и легенда этого жанра — Елена Хаецкая.
...Просто — страна, где чудеса — всего лишь повседневная обыденность, демоны — привычные гости, а рыцарские подвиги — трудная работа.
...Просто — мир «меча и магии», увиденный «изнутри», глазами самих его обитателей.
...Просто — очередной шедевр Елены Хаецкой.
ru gross zoltan123@rambler.ru Faiber faiber@yandex.ru Fiction Book Designer 01.02.2006 www.fenzin.org FBD-F6PSQMWT-T7DL-CA41-GRIP-DO52UAFJWLDF 1.1 v 1.0 — создание fb2 — Faiber
v 1.1 — добавлена обложка и аннотация, дополнительное форматирование — Faiber
Елена Хаецкая
Дама Тулуза
(Лангедокский цикл-2)
1. ВОЗВРАЩЕНИЕ ГОСУДАРЯ
весна 1216 годаВ тот час, когда два корабля — два купеческих толстяка — ткнулись носом в Марсальскую гавань, пошел дождь.
Хлопнули мокрые паруса. Наверху с грохотом уронили рей на первую палубу. Перекрикивая шум дождя, погонял моряков венецианский комит, низкорослый, с крепким брюхом и луженой глоткой.
Из туго набитого корабельного чрева вывели ошалевших от морской качки лошадей, осторожно повели их по берегу, успокаивая лаской и тихой речью.
— Долго там еще? — крикнул один из пассажиров.
Венецианский комит, не стесняясь в выражениях, велел тому не путаться под ногами, покуда судно не ошвартуется.
Поскольку никто не ответил, пассажир соскочил на нижнюю палубу — замечательно ловкий, несмотря на изрядный возраст, — а оттуда, пока не успели остановить, — прямо за борт и, щедро поливаемый дождем, по пояс в воде, смеясь, пошел к берегу.
Один из конюхов передал поводья своего коня другому и поспешил туда, где старый сумасброд пытался выбраться на причал.
— Благодарю, — величественно молвил тот, хватаясь за руку конюха. Хватка у старика цепкая, ладонь — крепкая, в благородных мозолях от узды и рукояти меча.
Конюх вытащил его на берег и, низко склонившись, поцеловал эту руку. Старик потрепал конюха по волосам и еще раз поблагодарил; после же задрал лицо к небесам, извергающим потоки дождя, и захохотал во все горло.
Этому человеку было шестьдесят лет. В юности он был замечательно хорош собой, о чем нетрудно догадаться, видя его сына. Юноша тоже сошел на берег и стоял сейчас рядом со своим мокрым до нитки отцом.
Оба высокого роста, темноволосые (старик так и не поседел), темноглазые, с удлиненным лицом; нос — с характерной тонкой горбинкой; на остром подбородке — ямка, у отца отчетливая, у сына почти незаметная, как бы смягченная.
Старику подвели коня. Поцеловал животное в преданную морду, взлетел в седло. Конь завертелся, танцуя.
Жидкая грязь полетела из-под копыт во все стороны. Всадник, счастливый, засмеялся опять.
И все вокруг — будто он оказал невесть какое благодеяние, окатив потоками грязи, — закричали, захохотали, принялись бить в ладоши, а у кого нашлись — дудеть в самодельные дудки.
— Наш граф вернулся! Граф Раймон вернулся!
Рукоплескали даже венецианские моряки, которым до всего происходящего, вообще-то, не было никакого дела.
Веселье, как лесной пожар, неслось по марсальской гавани.
— Вернулся! Вернулся! Раймон вернулся!
А Раймон крутился на коне, омываемый весенним ливнем, — опозоренный, разбитый в боях, униженный, лишенный своих владений, — и смеялся от радости.
* * *Оба Раймона, отец и сын, возвращались из Рима. Худые вести давно уж опередили
