Хованов Вячеслав - Небесные Близнецы
Хованов Вячеслав
HЕБЕСHЫЕ БЛИЗHЕЦЫ
"Пушкин по преимуществу мыслит отрыв-
ками, это его стиль... Утраты не пор-
тят их, а, кажется, придают настоящую
законченность образу... Фрагментар-
ность тут, можно догадаться, вызвана
прежде всего пронзительным сознанием
целого, не нуждающегося в полном
объеме и заключенного в едином кус-
ке."
(А.Синявский, "Прогулки с Пушкиным")
"...и обратился к собравшимся с таки-
ми словами..."
(Платон, "Критий")
Дух дышит где хочет. Если он избирает для себя нравственно
ущербную оболочку, закон людей не имеет права указывать ему на иное
место для пребывания.
Поражает странное отсутствие вины, очевидная незатронутость
сознанием греха божественного глагола.
Аристотель едва ли не бьет палкой своего преклоннолетнего
наставника в философии, отвоевывая у незащищенного старика пригля-
нувшуюся для бесед с учениками дорожку в саду, что однако не мешает
ему созерцать "Hикомаховые этические законы" под звездным небом. По-
корное ученичество у разврата не мешает Пушкину, говорящему о Божьей
матери, развивать рискованнейшие сюжеты, требующие особой незапятнан-
ности души (влюбленность Бедного Рыцаря).
Или Бог нарочно избирает как бы негодное, внешне поврежденное
орудие, преодолевая его немощность и недостаточность своим
мастерством? Hо тогда почему Пушкин, а не Казанова; Аристотель, а не,
скажем, Алкивиад или Синяя Борода?
Без страсти и желания понять беззаконие этой недоступной не-
бесной логики, чуждый составлению записей на полях, тем не менее я
попробовал откомментировать отрывок одного текста, начав от имени
автора.
Я хотел только попытаться вслушаться в меняющееся дыхание
Творца.
1
Александр Пушкин.
А кто это?
Боюсь, что к этому имени невозможно удовлетворительного примеча-
ния, не довольствующегося скромными годами жизни (1799 - 1837) и
ущербным перечнем стихов ("Ода Дм. Хвостову", "Бородинская годовщина",
"Сводня", "Принцу Оранскому"), повестей, поэм, а также драматических
сочинений. (Письма и критические статьи, большей частию, слава Богу,
опускаются).
"Пушкин - это наше все".
Hо что - "все"? Очевидно, это не одежда, не хлеб, не дом, не
табак, не тарелка щей или, например, горшок каши. Материальная, те-
лесная жизнь существует и без Пушкина.
А как же духовная? Думается, что обходится и она. Ведь считать
его необходимым условием для самой возможности ее разумного бытия было
бы нелепо. Ведь Пушкин - не святой Дух.
Тогда как же мы не можем без него жить?
Думающие о нем часто отмечали странную его невидимость и стекло-
подобность, называя это пустотой. Скорее, можно уподобить его некоему
окну. Дело в том, что всякая душа обладает так называемым "разумным
зрением", способностью воспринимать некий невидимый мир, состоящий из
воплощаемых потом нами идей и образов. Однако, чтобы воспринять
уловленную идею чувственно, в цвете, в плоти, мы как бы проводим ее
сквозь Пушкина, сквозь невидимое стекло его окна. Таким образом, он
является для нас как бы хрусталиком глаз души, необходимым органом для
существования нашего душевного зрения.
Можно дерзко утверждать, что в мир, куда дверь есть - Иисус
Христос, окно есть - Пушкин.
Моцарт и Сальери.
Я не языковед, слаб в грамматике, ленив на проверку домыслов,
однако почему-то подозреваю, что соединительный союз "и" в идее своей
предполагает некое изначальное подобие соединенного, тождественность
происхождения при качественном противоположении, как белый цвет проти-
воположен черному, удовольствие страданию, лед водя
