Библиотека в кармане -русские авторы

         

Хуснутдинов Андрей - Тремоло


Андрей Хуснутдинов
ТРЕМОЛО
- ...Да будь ты проклят со своим Тремоло и всем своим полком, и лучше
б вы сгорели тогда!.. - услышал Плен голос Тырсы и открыл глаза.
Тырса валялась на полу, и голова ее вздрагивала, как прикатившийся
апельсин. Стучали часы. Легкая мышиная вонь стлалась в душном воздухе.
- Все прыщи выдавила? - спросил Плен, прочистив горло.
Много лет назад, еще до переезда, Тырса записала в телефонной книге:
"Детьми заразны мужики, а болеть приходится нам, бабам", - и он до сих пор
не мог простить ей обидной мысли. Прыщи и дети были для него одним
понятием...
Охая, Тырса села на край кровати и шмыгнула носом - Уйду я, - скучно
сказала она. - Куда глаза глядят. Каждый раз одно и тоже. К чертям
собачьим. Жди своего Тремоло.
- Иди, - согласился Плен, доставая сигареты, - Только каждый раз одно
и то же.
- Скот ты... - Тырса потянула на себя одеяло.
Он вышел на крыльцо, закурил, хрустя коробком, и зло смотрел на
звезды.
Все нормально, думал он То есть со стороны это конечно, странно -
курить каждую ночь после того как жена оказывается на полу, но все-таки -
нормально Для данной местности Очертания Памятника отсюда, с крыльца
напомнили корму тонущего корабля, и это было торжественно. Плен даже на
чуть-чуть задержал дыхание Тремоло бы остался доволен. Ух. Он было снова
подумал о письме, но как всегда поздно - Тырса перебила его. Ведьма
вспомнила о своих обязанностях. Вякнула дверь.
- Заткнись, -заранее впрочем, безнадежным голосом, попросил Плен...
Начало "политинформации" он обычно пропускал вначале было нытье и
брызги, и сдобренные слюной просьбы о почитании памяти "собственного
ребеночка". "Собственного ребеночка" - в противовес "треклятому, трижды и
заслуженно растреклятому Тремоло". Вот дальше становилось интересней, Плен
прислушивался: никакого Тремоло не было, а если и был, то все-таки никакой
не Тремоло, а так себе - дрянь, плюнуть и растереть, а коли так, то где это
видано, чтобы дряни ставили памятник? - ну хорошо, Памятник все-таки
поставили и все-таки дряни, но зачем писать на Памятнике, что дрянь жива и
переживет всех нас? - на памятниках пишут: вечная слава - не "жива" и
"переживет", а вечная слава - дряни такой-то, и тут же дата - число, месяц
и год дрянной жизни и смерти, - ну ладно, ну хорошо, дрянь и в самом деле
звали Тремоло, но ведь Тремоло тоже мертв - мертв, как эта груда цемента и
прочая, и не кто иной, как ты, был единственным свидетелем его смерти и в
некотором роде причиной - сам, сам подпихивал в нутро этого своего танка,
потому что Тремоло цеплялся за тебя и мог увлечь за собой, а ты хотел жить
и был прав, когда объяснил ему наглядным образом, что в ад тебе рановато, а
дома тебя ждет жена, ребеночек и прочая...
Коротко развернувшись, не целясь, Плен ударил жену по лицу - та
полетела в дверь, - встряхнул кисть и подобрал выпавшую сигарету. Сигарета
погасла, он снова поджег ее. Тырса уже материлась в прихожей, и дверь
закрывалась сама собой...
Он пошел посмотреть газоны.
Газоны окаймляли Памятник со всех сторон, разделенные по частям света
бетонированными аллеями, и с темнотой уподоблялись пастбищу, - городская
травка нравилась грызунам.
В одном из капканов и оказался вредитель. Прижав длинные уши к спине,
он смотрел на Плена, как всамделишный пленник. "Эх ты", - только и сказал
Плен.
Сильным ударом ноги, как молотом, он втоптал животное в землю, и
разомкнул зубчатые дуги капкана.
Сигарета опять погасла, он с досадой замер... Кролик открыл рот, в ег



Содержание раздела