Цветаева Анастасия - Сказ О Звонаре Московском
Анастасия Цветаева
Сказ о звонаре московском
"Время раннее, для Москвы необычно тихое, безлюдное... Спасская
башня...
И точно в 6 часов 00 минут 00 секунд по московскому времени, когда
стрелки часов вытянулись в ровную золотую вертикаль... колокол полоснул
тишину своим острым звоном... И опять... И вновь... Поют колокола.
расписывая орнаментом звона первые секунды нового дня".
Ю. В. Пухначев. "Загадки звучащего металла".
Пролог
В тихий вечер зимний 1927 года мы сидели за чаем у профессора Алексея
Ивановича Яковлева в уютной столовой окнами на храм Христа-Спасителя.
(Теперь -- место бассейна у Кропоткинских ворот.)
Алексея Ивановича я знала с детства. Ученик моего отца, тогда доцент,
он бывал в нашем доме в Трехпрудном, помнил меня ребенком, и теперь, когда
я, овдовев, с сыном-подростком билась за жизнь, он помогал мне с
приработком. Служа в библиотеке Музея Изобразительных Искусств, я брала у
Яковлева пачки библиотечных каталожных карточек, копировала их. Алексей
Иванович где-то заведовал библиотечным отделом.
-- Вы не слышали известного дирижера Сараджева? Константина
Соломоновича? -- спросила меня Юлечка, дочь хозяина. -- Котик -- его сын от
первого брака. Звонарь. Музыканты считают его гением. Котик Сараджев!
Анастасия Ивановна, он может сейчас прийти, -- чтобы вы знали. А то вы не
поймете! Ведь он особенный!
Взгляд темных, больших глаз Юлечки полыхнул в волненье рассказа:
-- Котик с двух сторон из необыкновенных семей: об отце я уже сказала,
у него талант по наследству: с семи лет -- композитор! А мать -- дочь
Филатова, по детским болезням профессора, его имени -- московская детская
клиника. Мать давно умерла, Котик еще маленьким был. Он похож на нее, хотя и
на отца похож тоже: что-то восточное. Вы сами увидите! Котик заикается.
Иногда -- почти чисто говорит, а иногда -- трудно! Но самое главное в нем --
это гиперсинестезия слуха, -- спешила сообщить рассказчица, -- он слышит в
октаве совершенно отчетливо -- 1701 звук, нарисовал нам схему. Я ее найду,
покажу вам! О своих "гармонизациях" рояльных (он так зовет) Котик небрежно
говорит. Только колокола признает! Мы на днях собираемся его слушать --
пойдемте с нами?
-- А он как, аккомпанирует при церковной службе?
-- Ну да, и он сердится, что в другие часы -- нельзя... Ему мешают
церковные службы. Он ведь чудной, Котик... Не понимает! В субботу пойдем,
хорошо? А когда в каком-нибудь колоколе ему слышится звук слишком
прекрасный, он выпускает из рук все веревки колокольные и... (слово "падает"
пропало в звонке из передней -- длинном, настойчивом; нет, не спешном, не
нервном -- настоятельном; как бы праздничном).
Глава 1
Радостно, как-то торжественно,-- зная ли, что ждут, вышел из передней
высокий темноволосый молодой человек в аккуратной, плотной рубашке,
подпоясанной ремнем: одергивая ее (как это делают мальчики от
застенчивости), но -- не так, не застенчиво, а -- в некой веселой готовности
-- предстать. Карие, огромные, по-восточному длинного разреза глаза сияли
блеском темным и детским по силе открытости. Голос запинался:
-- Я оп-поздал н-немм- (радостно прорвавшись) --много!
Ппп-рости-те...-- кланялся, пожимая руки, смеялся.
"Пожалуй, красив! Волосы волнистые, длиннее положенного. Царь Федор
Иоаннович театральный какой-то!" -- подумала я.
-- Мой Источник меня задержал, -- медленно, но словоохотливо пояснял
нам он, улыбкой сопровождая слова, -- ему мои сестры сказали -- поздно домой
прихожу.
-- Источником он отца называет, -- ше
