Цветаева Марина - Повесть О Сонечке
Марина Цветаева
Повесть о Сонечке
* ЧАСТЬ ПЕРВАЯ *
ПАВЛИК И ЮРА
Elle ?tait p?le - et pourtant rose,
Petite - avec de grands cheveux...1
Нет, бледности в ней не было никакой, ни в чем, все в ней было - обратное бледности, а
все-таки она была - pourtant rose2, и это своеместно будет доказано и показано.
Была зима 1918 - 1919 года, пока еще зима 1918 года, декабрь. Я читала в каком-то театре, на
какой-то сцене, ученикам Третьей студии свою пьесу ?Метель?. В пустом театре, на полной
сцене.
?Метель? моя посвящалась: ?Юрию и Вере З., их дружбе - моя любовь?. Юрий и Вера были брат и
сестра, Вера в последней из всех моих гимназий - моя соученица: не одноклассница, я была
классом старше, и я видела ее только на перемене: худого кудрявого девического щенка, и
особенно помню ее длинную спину с полуразвитым жгутом волос, а из встречного видения,
особенно - рот, от природы - презрительный, углами вниз, и глаза - обратные этому рту, от
природы смеющиеся, то есть углами вверх. Это расхождение линий отдавалось во мне
неизъяснимым волнением, которое я переводила ее красотою, чем очень удивляла других, ничего
такого в ней не находивших, чем безмерно удивляли - меня. Тут же скажу, что я оказалась
права, что она потом красавицей - оказалась и даже настолько, что ее в 1927 году, в Париже,
труднобольную, из последних ее жил тянули на экран.
С Верой этой, Вере этой я никогда не сказала ни слова и теперь, девять лет спустя школы
надписывая ей ?Метель?, со страхом думала, что она во всем этом ничего не поймет, потому что
меня наверное не помнит, может быть, никогда и не заметила.
(Но почему Вера, когда Сонечка? А Вера - корни, доистория, самое давнее Сонечкино начало.
Очень коротенькая история - с очень долгой доисторией. И поисторией.)
Как Сонечка началась? В моей жизни, живая, началась? Был октябрь 1917 года. Да, тот самый.
Самый последний его день, то есть первый по окончании (заставы еще догромыхивали). Я ехала в
темном вагоне из Москвы в Крым. Над головой, на верхней полке, молодой мужской голос говорил
стихи. Вот они:
И вот она, о ком мечтали деды
И шумно спорили за коньяком,
В плаще Жиронды, сквозь снега и беды,
К нам ворвалась - с опущенным штыком!
И призраки гвардейцев-декабристов
Над снеговой, над пушкинской Невой
Ведут полки под переклик горнистов,
Под зычный вой музыки боевой.
Сам Император в бронзовых ботфортах
Позвал тебя, Преображенский полк,
Когда в заливах улиц распростертых
Лихой кларнет - сорвался и умолк...
И вспомнил он, Строитель Чудотворный,
Внимая петропавловской пальбе -
Тот сумасшедший - странный - непокорный, -
Тот голос памятный: - Ужо Тебе!
- Да что же это, да чье же это такое, наконец?
- Автору - семнадцать лет, он еще в гимназии. Это мой товарищ Павлик А.
Юнкер, гордящийся, что у него товарищ - поэт. Боевой юнкер, пять дней дравшийся. От
поражения отыгрывающийся - стихами. Пахнуло Пушкиным: теми дружбами. И сверху - ответом:
- Он очень похож на Пушкина: маленький, юркий, курчавый, с бачками, даже мальчишки в Пушкине
зовут его: Пушкин. Он все время пишет. Каждое утро - новые стихи.
Инфанта, знай: я на любой костер готов взойти,
Лишь только бы мне знать, что будут на меня глядеть
Твои глаза...
- А это - из ?Куклы Инфанты?, это у него пьеса такая. Это Карлик говорит Инфанте. Карлик
любит Инфанту. Карлик - он. Он, правда, маленький, но совсем не карлик.
...Единая - под множеством имен...
========
Первое, наипервейшее, что я сделала, вернувшись из Крыма, - разыскала Павлика. Па
