Библиотека в кармане -русские авторы

         

Чаликова Виктория - Идеологии Не Нужны Идеалисты


Виктория ЧАЛИКОВА
ИДЕОЛОГИИ НЕ НУЖНЫ ИДЕАЛИСТЫ
Виктория ЧАЛИКОВА - кандидат философских наук, работала в Институте
информации по общественным наукам (ИНИОН). Последние годы занималась
социокультурной утопией, особенно Дж. Оруэллом. Автор многих статей в
специальных и литературных журналах. Скончалась в Гамбурге 18 мая 1991 г.
Утопия - литературный жанр, утопия - философская идея, утопия - проект
лучшего будущего. Но всегда, в любой форме это - попытка приподнять завесу
тайны. Во все времена не было тайны более важной и волнующей - что будет
завтра?
В последние годы внимание к утопии стало особенно напряженным.
Человечество, приближающееся к третьему тысячелетию, как будто ищет ответа
на свои скопившиеся и порой безысходные "почему?" и "как?". Лихорадочно
идет поиск ответов - разумеется, острее всего в нашем отечестве. Многие из
нас только что узнали социальную фантастику XX века - это Зазеркалье
утопической мечты, где клубятся зловещие тени, громоздятся искаженные,
изломанные контуры утопического идеала. Это знакомство изначально окрашено
целым спектром нарастающих эмоций, связанных вначале с мучительной
переоценкой прошлого, а позже - с разочарованием в перестройке. Мы видим
страшные следы утопии в прошлом, и еще страшнее для нас опасение, не
впадаем ли мы вновь в утопию в настоящем - не есть ли слово "перестройка"
синоним слова "утопия".
Для таких тревог имеются основания: сколь далеко мы ни углубимся в
историю, не отыщется времени, когда бы в мире не было власти утопического
идеала над умами людей, не было утопического жанра в литературе или в
фольклоре. Но мы находим в прошлом и времена, когда утопия была, а страха
перед ней, агрессии по отношению к ней не было. В старых энциклопедиях
писали, что утопия исключительно полезна для молодости, ищущей идеала, но
также и для зрелого, умудренного опытом сознания - она утешает, позволяет
надеяться, что мир станет лучше.
Наши деды и прадеды не поверили бы, что можно бояться утопии и ненавидеть
ее. Теперь же распространено убеждение, что фашистский ад, сталинистский
ад - это и есть реализованные утопии. Игнацио Силоне, один из знаменитых и
первых исследователей тоталитаризма, писал, что каждый, входя в
концлагерь, вглядываясь в эти прямые линии, в эту четкость, рациональную
продуманность, узнает в них утопический проект - то, о чем мечтали
кампанеллы всех времен и народов.
В сегодняшнем русском печатном слове грозный счет утопии предъявлен
откровенно и многократно. Пожалуй, нет ни одной значительной статьи, в
которой предаваемое гласности зло не было бы как-то соотнесено с
утопизмом. "Реквием по утопии" названа одна из рецензий на платоновский
"Чевенгур": "Наверное, и не было времени, когда на разные лады над миром
не звучало бы с убежденной страстью фанатика: я гоню вас в рай. Но утопия
в человеке бессмертна", - горько пишет автор рецензии.
Когда в 1956 году были вскрыты вены истории, хлынувшая кровь немедленно
запятнала утопию. Подозрение, что это она, лукавая соблазнительница,
виновата во всем, превращалось в убеждение по мере того, как мы все больше
и больше читали (курсивом я пытаюсь указать, что тогда это было не
занятие, а образ жизни - странный и небезопасный). Входили в ум и сердце
позитивистское и экзистенциалистское (знаменательное совпадение!)
разоблачения утопии: "Путь к идеалу всегда ведет через колючую проволоку"
(Карл Поппер); "Самое страшное в утопиях то, что они сбываются" (Николай
Бердяев). Запретная тогда социальная фанта





Содержание раздела