Чарушников Олег - Два Сеанса
Олег Игоревич Чарушников
Два сеанса
С первых же кадров Чичигин понял: фильм грустный.
Герои картины не спеша ходили из комнаты в комнату, беседовали, курили,
думали... Текла размеренная, канительная жизнь, словно в замедленно снятом
муравейнике.
Такой темп как нельзя лучше подходил настроению Чичигина. День на работе
выдался нехороший - путаный, сумбурный, с разборками и беготней. Кто-то из
технологов поднаврал в документации, Чичигина ловко "подставили", сунули
под горячую руку, и он получил втык разом за всех и за все - что было,
чего не было и авансом на будущее. Теперь ему хотелось выбросить все это
из головы и рассеяться.
Он следил за неспешными перемещениями персонажей, разговорами ни о чем -
успокаивался, отходил, смягчался.
Фильм понемногу стал увлекать. Самое интересное, главный герой оказался
похож на самого Чичигина. Симпатичный неудачник, он бросил университет и
теперь прозябал в глуши, женатый к тому же на доброй дуре с виноватым
лицом...
Постепенно возникло сочувствие и к другим персонажам - сельскому доктору,
задерганному нарывами и поносами, старичку с бакенбардами, безнадежно
влюбленному в хозяйку дома, да и к самой хозяйке тоже.
Действие разворачивалось, подчиняясь завораживающей внутренней мелодии.
Все пронзительнее и беззащитнее становились интонации, жесты, взгляды...
Росло напряжение, и путался, путался клубок человеческих отношений.
Приближалась кульминация. Она подступала все ближе, люди метались по
экрану, ища, куда спрятаться, и Чичигин метался вместе с ними. Он уже не
противился ощущению предстоящей грозы и слез, они подступали, и он торопил
их приближение. И когда началось - грянул взрыв на экране - Чичигин, не
стесняясь, заплакал.
Неудачник герой понял, что не успел сделать ничего, ни крохи, ни капли из
того, к чему готовился всю жизнь. Ничего уже не будет. Остался только этот
медленный дом-муравейник, виноватая жена и скука, и дождь... И Чичигин
тоже понял все это с пугающей ясностью. Неудачник, словно пытаясь что-то
спасти, побежал через дом, сквозь коридоры и комнаты - вперед, на свободу,
к реке! Он упал в эту реку, и Чичигин упал вместе с ним. Когда жена
гладила неудачника по мокрому лицу, твердя слова жалости и любви, Чичигин
стоял рядом, и вода тоже стекала по его щекам вперемешку со слезами. Вся
глупость и суета прошедшего дня растворились и пропали. Осталось счастье -
видеть искусство, ощущать радость от прикосновения к нему...
Сзади опять захохотали. Этот наглый, бесцеремонный смех и раньше коробил
Чичигина, но сейчас звучал особенно грубо и резко. Смеялась компания,
начавшая веселиться буквально с первых сцеп картины.
Чичигин обернулся и крикнул:
- Прекратите! Что вы за люди такие? Перестаньте!
Но компания продолжала хохотать, глядя на экран, - взвизгивала, тыкала
пальцем, гнула и кисла со смеху.
Чичигин сжал кулаки и отвернулся. По берегу реки бежали растревоженные
жители муравейника. Фильм заканчивался. Зрители вставали, не дожидаясь
последних кадров; зажегся свет, и вместе со всеми вышел на улицу потухший
Чичигин. Дома, не говоря ни слова жене, он улегся в постель и сразу же
уснул.
Утро выдалось солнечное и счастливое, как в детстве. Чичигин открыл глаза
и засмеялся от забытого ощущения беспричинной радости и уверенности в том,
что день будет долгим и безмятежным.
И день действительно оказался таким.
Прежде всего, на работе перед Чичигиным извинились. О вчерашнем инциденте
очень сожалели. Было бы крайне жаль, сказали Чичигину, если бы этот
