Библиотека в кармане -русские авторы

         

Чехов Антон Павлович - Казак


А.П.ЧЕХОВ
КАЗАК
Арендатор хутора Низы Максим Торчаков, бердянский мещанин, ехал со
своей молодой женой из церкви и вез только что освещенный кулич. Солнце
еще не всходило, но восток уже румянился, золотился. Было тихо... Перепел
кричал свои "пить пойдем! пить пойдем!", да далеко над курганчиком носился
коршун, в больше во всей степи не было заметно ни одного живого существа.
Торчаков ехал и думал о том, что нет лучше и веселее праздника, как
Христово воскресенье. Женат он был недавно и теперь справлял с женой
первую пасху. На что бы он ни взглянул, о чем бы ни подумал, все
представлялось ему светлым, радостным и счастливым. Думал он о своем
хозяйстве и находил, что все у него исправно, домашнее убранство такое,
что лучше и не надо, всего довольно и все хорошо; глядел он на жену - и
она казалась ему красивой, доброй и кроткой. Радовала его и заря на
востоке, и молодая травка, и его тряская визгливая бричка, нравился даже
коршун, тяжело взмахивавший крыльями. А когда он по пути забежал в кабак
закурить папиросу и выпил стаканчик, ему стало еще веселее...
- Сказано, велик день! - говорил он. - Вот и велик! Погоди, Лиза,
сейчас солнце начнет играть. Оно каждую пасху играет! И оно тоже радуется,
как люди!
- Оно не живое, - заметила жена.
- Да на нем люди есть! - воскликнул Торчаков. - Ей-богу, есть! Мне
Иван Степаныч рассказывал - на всех планетах есть люди, на солнце и на
месяце! Право... А может, ученые и брешут, нечистый их знает! Постой,
никак лошадь стоит! Так и есть! На полдороге к дому, у Кривой Балочки,
Торчаков и его жена увидели оседланную лошадь, которая стояла неподвижно и
нюхала землю. У самой дороги на кочке сидел рыжий казак и, согнувшись,
глядел себе в ноги.
- Христос воскрес! - крикнул ему Максим.
- Воистину воскрес, - ответил казак, не поднимая головы.
- Куда едешь?
- Домой, на льготу.
- Зачем же тут сидишь?
- Да так... захворал... Нет мочи ехать.
- Что ж у тебя болит?
- Весь болю.
- Гм... вот напасть! У людей праздник, а ты хвораешь! Да ты бы в
деревню или на постоялый ехал, а что так сидеть?
Казак поднял голову и обвел утомленными, больными глазами Максима,
его жену, лошадь.
- Вы это из церкви? - спросил он.
- Из церкви.
- А меня праздник в дороге застал. Не привел бог доехать. Сейчас
сесть бы да ехать, а мочи нет... Вы бы, православные, дали мне, проезжему,
свяченой пасочки разговеться!
- Пасочки? - спросил Торчаков. - Оно можно, ничего... постой,
сейчас...
Максим быстро пошарил у себя в карманах, взглянул на жену и сказал:
- Нету у меня ножика, отрезать нечем. А ломать-то - не рука, всю
паску испортишь. Вот задача! Поищи-ка, нет ли у тебя ножика?
Казак через силу поднялся и пошел к своему седлу за ножом.
- Вот еще что выдумали! - сердито сказала жена Торчакова. - Не дам я
тебе паску кромсать! С какими глазами я ее домой порезанную повезу? И
видано ль дело - в степи разговляться. Поезжай на деревню к мужикам да там
и разговляйся!
Жена взяла из рук мужа кулич, завернутый в белую салфетку, и сказала:
- Не дам! Надо порядок знать. Это не булка, а свяченая паска, и грех
ее без толку кромсать.
- Ну, казак, не прогневайся! - сказал Торчаков и засмеялся. - Не
велит жена! Прощай, путь-дорога! Максим тронул вожжи, чмокнул, и бричка с
шумом покатила дальше. А жена все еще говорила, что резать кулич, не
доехав до дому, - грех и не порядок, что все должно иметь свое место и
время. На востоке, крася пушистые облака в разные цвета, засияли первые
лучи солнца; послышалась п





Содержание раздела