Библиотека в кармане -русские авторы

         

Чехов Антон Павлович - Который Из Трех


Антон Чехов
Который из трех?
(Старая, но вечно новая история)
На террасе роскошной старинной дачи статской советницы Марьи Ивановны
Лангер стояли дочь Марьи Ивановны - Надя и сынок известного московского
коммерсанта Иван Гаврилович.
Вечер был великолепный. Будь я мастер описывать природу, я описал бы и
луну, которая ласково глядела из-за тучек и обливала своим хорошим светом
лес, дачу, Надино личико... Описал бы и тихий шепот деревьев, и песни
соловья, и чуть слышный плеск фонтанчика... Надя стояла, опершись коленом о
край кресла и держась рукой за перила. Глаза ее, томные, бархатные,
глубокие, глядели неподвижно в темную зеленую чащу... На бледном, освещенном
луной личике играли темные топи - пятнышки: это румянец... Иван Гаврилович
стоял позади нее и нервно, дрожащей рукой пощипывал свою жидкую бородку.
Когда ему надоедало щипать бородку, он начинал поглаживать и трепать другой
рукой свое высокое, некрасивое жабо. Иван Гаврилович некрасив. Он похож на
свою маменьку, напоминающую собой деревенскую кухарку. Лоб у него маленький,
узенький, точно приплюснутый; нос вздернутый, тупой, с заметной выемкой
вместо горбины, волос щетиной. Глаза его, маленькие, узкие, точно у молодого
котенка, вопросительно глядели на Надю.
- Вы извините меня, - говорил он, заикаясь, судорожно вздыхая и
повторяясь, - извините меня, что я рассказываю вам... про свои чувства... Но
я вас так полюбил, что даже не знаю, в своем ли я уме нахожусь, или нет... В
груди моей такие чувства к вам, что и выразить этого невозможно! Я, Надежда
Петровна, как только вас увидал, так сразу и втюрился, полюбил то есть. Вы
извините меня, конечно, но... ведь... (Пауза.) Приятная нонче природа!
- Да... Погода великолепная...
- И при такой самой природе как приятно, знаете ли-с, любить такую
приятную особу, как вы... Но я несчастлив!
Иван Гаврилович вздохнул и дернул себя за бородку.
- Очень несчастлив-с! Я вас люблю, страдаю, а... вы? Нешто вы можете
чувствовать ко мне чувства? Вы образованная, ученая... все
по-благородному... А я? Я купеческого звания и... больше ничего! Как есть
ничего! Денег-то много, но что толку с тех денег, если нет настоящего
счастья? Без счастья с этими самыми деньгами одно только окаянство да...
пустоцвет. Ешь хорошо, ну... пешком не ходишь... пустая жизнь... Надежда
Петровна!
- Ну?
- Ни... ничего-с! Я хотел, собственно говоря, вас побеспокоить...
- Что вам?
- Можете ли вы меня любить? (Пауза.) Я предлагал вашей маменьке...
мамаше то есть, свое сердце и руку относительно вас, и оне сказали, что все
от вас зависит... Вы можете, говорит, и без родительской воли... Как вы мне
ответите?
Надя молчала. Она взглянула в темную зеленую чащу, где еле-еле
обрисовывались стволы и узорчатая листва... Ее занимали движущиеся черные
тени от деревьев, которые слегка покачивались от ветерка своими верхушками.
Молчание ее душило Ивана Гавриловича. На глазах его выступили слезы. Он
страдал. "Ну что - ежели она откажет?" - думалось ему, и эта невеселая дума
морозом резала по его широкой спине...
- Сделайте милость, Надежда Петровна, - проговорил он, - не терзайте
мою душу... Ведь я, ежели лезу к вам, то от любви... Потому... (Пауза.)
Ежели... (Пауза.) Ежели вы не ответите мне, то хоть умирай.
Надя повернула свое лицо к Ивану Гавриловичу и улыбнулась... Она
протянула ему свою руку и заговорила голосом, который прозвучал в ушах
московского коммерсанта песнью сирены:
- Очень вам благодарна, Иван Гаврилович... Я уже давно знаю, ч





Содержание раздела