Чехов Антон Павлович - Пари
А.П.ЧЕХОВ
ПАРИ
1
Была темная, осенняя ночь. Старый банкир ходил у себя в кабинете из
угла в угол и вспоминал, как пятнадцать лет тому назад, осенью, он давал
вечер. На этом вечере было много умных людей и велись интересные
разговоры. Между прочим, говорили о смертной казни. Гости, среди которых
было немало ученых и журналистов, в большинстве относились к смертной
казни отрицательно. Они находили этот способ наказания устаревшим,
непригодным для христианских государств и безнравственным. По мнению
некоторых из них, смертную казнь повсеместно следовало бы заменить
пожизненным заключением.
- Я с вами не согласен, - сказал хозяин-банкир. - Я не пробовал ни
смертной казни, ни пожизненного заключения, но если можно судить a priori,
то, по-моему, смертная казнь нравственнее и гуманнее заключения. Казнь
убивает сразу, а пожизненное заключение медленно. Какой же палач
человечнее? Тот ли, который убивает вас в несколько минут, или тот,
который вытягивает из вас жизнь в продолжение многих лет?
- То и другое одинаково безнравственно, - заметил кто-то из гостей, -
потому что имеет одну и ту же цель - отнятие жизни. Государство - не бог.
Оно не имеет права отнимать то, чего не может вернуть, если захочет.
Среди гостей находился один юрист, молодой человек лет двадцати пяти.
Когда спросили его мнения, он сказал:
- И смертная казнь и пожизненное заключение одинаково безнравственны,
но если бы мне предложили выбирать между казнью и пожизненным заключением,
то, конечно, я выбрал бы второе. Жить как-нибудь лучше, чем никак.
Поднялся оживленный спор. Банкир, бывший тогда помоложе и нервнее,
вдруг вышел из себя, ударил кулаком по столу и крикнул, обращаясь к
молодому юристу:
- Неправда! Держу пари на два миллиона, что вы не высидите в каземате
и пяти лет.
- Если это серьезно, - ответил ему юрист, - то держу пари, что высижу
не пять, а пятнадцать.
- Пятнадцать? Идет! - крикнул банкир. - Господа, я ставлю два
миллиона!
- Согласен! Вы ставите миллионы, а я свою свободу! - сказал юрист.
И это дикое, бессмысленное пари состоялось! Банкир, не знавший тогда
счета своим миллионам, избалованный и легкомысленный, был в восторге от
пари. За ужином он шутил над юристом и говорил:
- Образумьтесь, молодой человек, пока еще не поздно. Для меня два
миллиона составляют пустяки, а вы рискуете потерять три-четыре лучших года
вашей жизни. Говорю - три-четыре, потому что вы не высидите дольше. Не
забывайте также, несчастный, что добровольное заточение гораздо тяжелее
обязательного. Мысль, что каждую минуту вы имеете право выйти на свободу,
отравит вам в каземате все ваше существование. Мне жаль вас!
И теперь банкир, шагая из угла в угол, вспоминал все это и спрашивал
себя:
- К чему это пари? Какая польза от того, что юрист потерял пятнадцать
лет жизни, а я брошу два миллиона? Может ли это доказать людям, что
смертная казнь хуже или лучше пожизненного заключения? Нет и нет. Вздор и
бессмыслица. С моей стороны то была прихоть сытого человека, а со стороны
юриста - простая алчность к деньгам...
Далее вспоминал он о том, что произошло после описанного вечера.
Решено было, что юрист будет отбывать свое заключение под строжайшим
надзором в одном из флигелей, построенных в саду банкира. Условились, что
в продолжение пятнадцати лет он будет лишен права переступать порог
флигеля, видеть живых людей, слышать человеческие голоса и получать письма
и газеты. Ему разрешалось иметь музыкальный инструмент, читать книги,
писать письма, п
