Библиотека в кармане -русские авторы

         

Чехов Антон Павлович - Живая Хронология


А.П.ЧЕХОВ
ЖИВАЯ ХРОНОЛОГИЯ
Гостиная статского советника Шарамыкина окутана приятным полумраком.
Большая бронзовая лампа с зеленым абажуром красит в зелень a la
"украинская ночь" стены, мебель, лица... Изредка в потухающем камине
вспыхивает тлеющее полено и на мгновение заливает лица цветом пожарного
зарева; но это не портит общей световой гармонии. Общий тон, как говорят
художники, выдержан.
Перед камином в кресле, в позе только что пообедавшего человека,
сидит сам Шарамыкин, пожилой господин с седыми чиновничьими бакенами и с
кроткими голубыми глазами. По лицу его разлита нежность, губы сложены в
грустную улыбку. У его ног, протянув к камину ноги и лениво потягиваясь,
сидит на скамеечке вице-губернатор Лопнев, бравый мужчина лет сорока.
Около пианино возятся дети Шарамыкина: Нина, Коля, Надя и Ваня. Из слегка
отворенной двери, ведущей в кабинет г-жи Шарамыкиной, робко пробивается
свет. Там за дверью, за своим письменным столом, сидит жена Шарамыкина,
Анна Павловна, председательница местного дамского комитета, живая и
пикантная дамочка, лет тридцати с хвостиком. Ее черные, бойкие глазки
бегают сквозь пенсне по страницам французского романа. Под романом лежит
растрепаный комитетский отчет за прошлый год.
- Прежде наш город в этом отношении был счастливее, - говорит
Шарамыкин, щуря свои кроткие глаза на тлеющие уголья. - Ни одной зимы не
проходило без того, чтобы не приезжала какая-нибудь звезда. Бывали и
знаменитые актеры, и певцы, а нынче... черт знает что! кроме фокусников да
шарманщиков, никто не наезжает. Никакого эстетического удовольствия...
Живем, как в лесу. Да-с... А помните, ваше превосходительство, того
итальянского трагика... как его?.. еще такой брюнет, высокий... Дай бог
память... Ах да! Луиджи Эрнесто де Руджиеро... Талант замечательный...
Сила! Одно слово скажет, бывало, и театр ходором ходит. Моя Анюточка
принимала большое участие в его таланте. Она ему и театр выхлопотала, и
билеты на десять спектаклей распродала... Он ее за это декламации и мимике
учил. Душа человек! Приезжал он сюда... чтоб не соврать... лет двенадцать
тому назад... Нет, вру... Меньше, лет десять... Анюточка, сколько нашей
Нине лет?
- Десятый год! - кричит из своего кабинета Анна Павловна. - А что?
- Ничего, мамочка, это я так... И певцы хорошие приезжали, бывало...
Помните вы tenore di grazia Прилипчина? Что за душа человек! Что за
наружность! Блондин... лицо этакое выразительное, манеры парижские... А
что за голос, ваше превосходительство! Одна только беда: некоторые ноты
желудком пел и "ре" фистулой брал, а то все хорошо. У Тамберлика, говорил,
учился... Мы с Анюточкой выхлопотали ему залу в общественном собрании, и в
благодарность за это он, бывало, нам целые дни и ночи распевал... Анюточку
петь учил... Приезжал он, как теперь помню, в великом посту, лет... лет
двенадцать тому назад. Нет, больше... Вот память, прости господи!
Анюточка, сколько нашей Надечке лет?
- Двенадцать!
- Двенадцать... ежели прибавить десять месяцев... Ну, так и есть...
тринадцать!.. Прежде у нас в городе как-то и жизни больше было... Взять, к
примеру, хоть благотворительные вечера. Какие прекрасные бывали у нас
прежде вечера. Что за прелесть! И поют, и играют, и читают... После войны,
помню, когда здесь пленные турки стояли, Анюточка делала вечер в пользу
раненых. Собрали тысячу сто рублей... Турки-офицеры, помню, без ума были
от Анюточкина голоса и все ей руку целовали. Хе, хе... Хоть и азиаты, а
признательная нация. Веч





Содержание раздела