Чуковская Лидия Корнеевна - Открытые Письма
Лидия Корнеевна Чуковская
ОТКРЫТЫЕ ПИСЬМА
Не казнь, но мысль. Но слово
Ответственность писателя и безответственность "Литературной газеты"
Гнев народа
Прорыв немоты
В газету "Известия"
НЕ КАЗНЬ, НО МЫСЛЬ. НО СЛОВО (К 15-летию со дня смерти Сталина)
В наши дни один за другим следуют судебные процессы: под разными
предлогами - открыто, прикрыто и полуприкрыто - судят слово, устное и
письменное; судят книги, написанные дома и напечатанные за границей; судят
журнал, напечатанный на родине, но не в типографии; судят сборник
документов, изобличающих беззаконие суда; судят выкрик на площади в защиту
аресто-ванных. Слово подвергают гонению как бы для того, чтобы еще раз
подтвердить старую истину, полюбившуюся Льву Толстому: "Слово - это
поступок". Наверное, слово и в самом деле посту-пок, и притом
сокрушительный, если за него дают годы тюрьмы, и лагеря, если целыми
годами, а то и десятилетиями, не в силах пробиться в свет, к читателю,
великая поэзия и великая проза - романы, поэмы, стихи, повести, - насущно
необходимые каждому. Я бы сказала: необходимые как хлеб, но на самом деле
своей пронзительной правдой они нужнее, чем хлеб. И быть может, потому, что
слово истины не в силах прозвучать, сделаться книгой, а через книгу и душой
челове-ческой, что оно насильственно загнано внутрь, остановлено - быть
может, потому с такой остротой ощущаешь искусственность, фальшивость,
натянутость иных напечатанных, легко достигающих читателя слов.
Попалось мне недавно в журнале одно маленькое стихотворение. Оно
сильно задело меня. Незначительное само по себе, оно выражает строй мыслей
и чувств, весьма распространенных сегодня, и при этом глубоко ложных.
Начинается оно тревожащим сердце вопросом:
Несчетный счет минувших дней
Неужто не оплачен? -
а кончается утешающим выводом:
И он с лихвой, тот длинный счет,
Оплачен и оплакан.
Утешительность вывода - она-то и задела меня. Меньше всего нужны нам
сейчас утешения и больше всего разбор прошлого, бередящий память и
совесть... Если поверить автору, в нашем нравственном балансе, после всего
пережитого все, слава Богу, обстоит благополучно: концы сведены с концами.
О чем же еще говорить?
А говорить есть о чем. Отношением к сталинскому периоду нашей истории,
вцепившемуся когтями в наше настоящее, определяется сейчас человеческое
достоинство писателя и плодотвор-ность его работы.
Бывают счета неотвратимые - и в то же время неоплатные. Писать об
оплаченном счете, когда речь явно идет о нашем недавнем прошлом, -
кощунство. По какому это прейскуранту могут быть оплачены Норильск и
Потьма, Караганда и Магадан, подвалы Лубянки и Шпалерной? Как и чем
оплатить муки и гибель каждого из невинных - а их были миллионы! - почем с
головы? И кто имеет право сказать: счет оплачен? Пожалуй, уж лучше бы нам
не браться за счеты! Оплатить такой счет - это вообще никому не под силу по
той простой причине, что человечество не научилось воскрешать мертвых.
А кто оплатит обманутую веру людей в заветные пять слов: "у нас зря не
посадят"? веру: если Иваны Денисовичи сидят за решеткой - стало быть, они в
самом деле враги. Надо сознаться, великолепно работала в прошлом машина
провокации - радио, собрания, газеты, - столь четко и бесперебойно, что,
случалось, даже честные люди становились ожесточенными гонителями
невин-ных. Жены отрекались от мужей, дети от отцов, друзья от лучших
товарищей. Ведь они, эти обманутые, тоже в своем роде жертвы... Жертвы
организованной лжи. Не применимы ли к ним с
