Библиотека в кармане -русские авторы

         

Чуковская Лидия Корнеевна - Спуск Под Воду


Лидия Чуковская
Спуск под воду
Повесть
Нравственность человека видна
в его отношении к слову.
Лев Толстой
... II 49 г.
- Ну, вот вам и Литвиновка ваша, - сказал шофер, еще раз круто повернув
лес и лиловый снег перед моими глазами. Когда я увидела финские домики,
летящие навстречу, мне сделалось не по себе. После трех часов холода в
поезде и часа в машине, не такого конца путешествия мне хотелось. Там,
верно, рукомойники в сенях, пахнет кухней, мокрые дрова возле печек -
убогий, нелюбимый мною, дачный зимний уклад. Дует от дверей и от окон...
- Приехали!.. - Мой случайный спутник по санаторной машине, Николай
Александрович Билибин, распахнул тяжелую шубу и нашарил у ног шофера
портфель. Но машина шла дальше, стайка финских домиков, расступившись,
убежала назад; еще поворот - и машина остановилась у подъезда большого
каменного, двухэтажного дома.
Девушки в белых халатах поверх ватников выскочили на мороз нам
навстречу.
Мы переступили порог. Девушки уже несли чемоданы.
- Сюда, пожалуйста... Раздевайтесь, пожалуйста... - говорила нам полная
дама с крашеными волосами и мушкой на розовом лице. - Аня, помоги же снять
пальто. Видишь, товарищи замерзли... Чемоданы в 14-ую и 8-ую... Очень
замерзли? Ничего, сейчас мы вас отогреем. Теперь вы дома... Сейчас мы вас
зарегистрируем.
После регистрации документов полная дама, - видимо, сестра-хозяйка -
плавно ступая впереди, повела нас обоих наверх, по широкой, в два марша,
лестнице. Ковры в гостиной, сверкающий рояль, сверкающий паркет - нет, это
не дача, скорее благоустроенная гостиница. Тепло, тихо, гудит и позвякивает
чуть слышно паровое отопление. Красная дорожка вытянулась во всю длину
коридора. Тут, наверху, важная тишина, ненарушаемая звуками шагов.
Сестра-хозяйка открыла перед Билибиным одну дверь, передо мной -
подальше - другую.
И вот я у себя дома. Из гостиной донесся мелодичный, глубокий звон
часов, и сразу стало слышно мерное, трудолюбивое тиканье электростанции.
Наконец я буду жить одна в комнате, впервые после войны. Как будто у себя
дома, в Ленинграде. Сидеть за письменным столом, который не надо три раза в
день превращать в обеденный. Работать в тишине. И мысль или догадка не будет
переехана, изувечена чьими-то словами на кухне... Я приложила ладонь к синей
трубе парового отопления: горячо.
В этих чужих стенах можно наконец опомниться, встретиться с самой
собой.
Но, по-видимому, встреча предстоит мне нелегкая, потому что я сразу же
начинаю ее избегать. "Сколько лет может быть этой даме?" - лениво раздумываю
я. "Глаза с поволокой, золотая модная прическа, на пальцах кольца с зелеными
квадратными камнями... Я думаю, она презирает коммунальные квартиры и служба
в таком нарядном доме ей очень по душе. "Писатели - такой интересный народ!
Конечно, есть и среди них грубияны, но в общем - свободная профессия, что ни
говорите, облагораживает" ...Сколько нашей хозяйке лет? 28? 38? Только по
Москве она, вероятно, скучает и со случайной машиной все норовит съездить
туда, сделать маникюр, побывать в театре. Наверное здешний чистый воздух и
лес в снегу надоели ей до смерти.
Я осторожно заглянула в окно. Сумерки. Лес опускается в овраг - там
плотный, улежавшийся снег - за оврагом пригорок и на него выбежали елочки,
еще молоденькие, с желтизной, как цыплята, а впереди всех, наверху, самая
хорошенькая, стройная и молодая. Добежала первая до самого верха и стоит. А
там, за елочкой - деревня. "Кузьминское" - говорил шофер. Домишки словно
нарисованы





Содержание раздела