Библиотека в кармане -русские авторы

         

Шабалин Михаил - Ведьмак Антон


Михаил Шабалин
Ведьмак Антон
- Мама, а кто у Ведьмы муж?
- Леший, наверное...
- Ну что ты! У Лешего - Лешачиха.
На улице бесилась буря. Гудела крыша под дождем, и дом ходил
ходуном. Где-то с треском ломались ветви деревьев. Все звуки
перекрывали хлесткие удары грома. При каждой вспышке молнии сирень под
окном испуганно замирала. Но вот все проваливалось во тьму, и сирень
обреченно билась мокрыми ветвями в стекло.
Лязгая зубами и содрогаясь от предчувствия неминуемой беды, Антон
рванул на себя створки окна. Лопнул шпингалет, и в комнату ворвались
дождь и грохот. Антон забрался на подоконник, оттолкнул от себя сирень
и спрыгнул в сад. Не разбирая дороги, бежал он по раскисшим грядкам,
оставляя за собой сбитые колышки, и растоптанные цветы. Обдирая руки,
перевалился через забор и ощутив во тьме перед собой простор,
припустил так, что в ушах завыл ветер. Запахи ночного поля, мокрой
травы он впитывал кожей, ноздри его раздувались, воздуха не хватало, к
тому же он так сгустился, что бежать становилось все труднее и
труднее. Антон пригнулся и стал помогать себе руками: он вцеплялся в
мокрую траву и с силой рвал ее под себя. Ноги стали почти ненужными.
Он уже плыл, летел над самой землей! Все быстрее и быстрее! И молнии
рвали небо в клочья, и с ревом валилась с неба вода. Перевернувшись на
спину, он вскинул руки к небу и закричал восторженно и страшно...
Сдавленный крик Антона отразился от грязных обоев, рассыпался на
пыльном линолеуме и растворился в вязкой духоте июльской ночи. Рядом
заворочалась жена и прижалась к Антону раскаленным телом. Он осторожно
высвободился из объятий и лег поверх простыни.
Луна уже расправила легкие занавески и раму распахнутого окна.
Духота стала нестерпимой. Ничего не было вокруг, кроме душной июльской
ночи и огромной - в пол-окна, в полнеба, в полмира - луны. А на
двенадцатом этаже бетонного небоскреба в душной комнате лежал и маялся
бессонницей тридцатилетний инженер Антон Верхоянцев. И поскольку был
он типичным неудачником, то думал о смысле жизни. В тридцать лет
Антона осенило: ведь жизни-то нет! Подготовка одна лишь. Самообман.
Будто в дороге. На вокзале ходишь - на часы смотришь: вот, дескать,
поезд подойдет, посадку объявят. В поезд сел - на часы смотришь: вот
тронется... Потом: вот приеду, а там уж... А что там? Что? Опять ведь
на часы смотришь, ждешь чего-то, поджавшись, не снимая шляпу и не
выпуская чемоданов из рук.
Поразился Антон, жизнь пересмотрел; Ужаснулся. Вся его жизнь
представилась ему сплошным ожиданием на вокзале! Обозрел он и
перспективы: ничего впереди, дорога одна со скучными проводниками и
кислым борщом в алюминиевых бадейках.
Антон закрыл глаза, и мысли, скомканные, словно простыни,
заполнили сознание. Работа... При мысли о ней у Антона даже скулы
свело. День за днем он разрабатывал фрагменты электронных схем в НИИ,
не видя, порой даже не зная, частью какого устройства станет блок,
прошедший через его руки. Можно было бы выкарабкаться наверх: самому
решать, что делать. Всего-то и нужно - защитить диссертацию. И сразу -
свобода выбора, уйма времени, зарплата в три раза больше! Это же можно
бросить подрабатывать дворником, перестать разгружать баржи. И
уважение! Не просто инженер, - тьфу! Мальчик на побегушках! - а
кандидат тех наук. Тех или этих... Не важно, каких... Четыре с
половиной сотни вынь да положь! И перестанет пилить, Клавдия, и быстро
дадут квартиру, значит, можно будет уехать из теткиной... Господи... и
всего-навсего полто





Содержание раздела