Шалин Анатолий - На Рассвете
Анатолий Борисович Шалин
На рассвете
Они сидели на ветке и дрожали от порывов ветра. У большого самца чесался
хвост, и он усиленно теребил его лапами.
Внизу мерцала зеленая гладь болота. Джунгли в этот рассветный час всегда
спокойны. И крики птиц редко нарушают тишину.
Эти двое внизу появились внезапно. Странные существа на двух ногах с
овальными головами и блестящей мокрой кожей. В лапах они держали палки,
которыми ,зачем-то часто тыкали в воду перед собой.
- И здесь болото, - сказал один.- Так мы и до вечера к лагерю не выйдем.
По-моему, все это безнадежная затея. Три года работы, все впустую!
- Да, - сказал другой.- Просто уникальная культура, никаких намеков на
письменность, а между тем они достигли поразительных результатов. Это была
почти совершенная биологическая цивилизация. С животными и растениями они
могли все! Снимали по восемь урожаев в год, в этих-то условиях! Ускоряли
рост деревьев, разводили цветы любого вида и формы! Меняли генную
структуру. В их распоряжении было более трех тысяч видов домашних
животных. Что там, почти весь животный мир планеты был им подвластен! И
всего этого они. добились почти голыми руками! Такая уйма знаний - и
никакой письменности. Как они умудрялись сохранять и умножать свой опыт?
- Если бы не катастрофа!.. Нет, ответа на эти загадки нам уже, похоже, не
найти, как ни верти, три столетия прошло.
- Смотри, Берт, что-то на дереве?
- А! Это большеголовы, разновидность местных обезьян. Удивительно глупые
твари. Впрочем, они вполне безобидны. Кстати, в храмах иногда встречаются
их скульптуры. Очевидно, с ними были связаны какие-то религиозные
верования. Ну, пошли, надо еще заснять на пленку восьмой квадрат развалин.
Пришельцы, хлюпая по воде, скрылись в зарослях.
И тогда большой самец выгнул спину и, оскалив зубы, посмотрел на детеныша.
Это было требованием песни. С большим самцом вообще опасно связываться,
когти у него острые. И молодая обезьяна приняла позу и, подражая голосам
ушедших, повторила:
- И здесь болото! Так мы и до вечера к лагерю не выйдем. По-моему, все это
безнадежная затея... Просто уникальная культура, никаких намеков... С
животными и растениями они могли все! Снимали по восемь урожаев...
Ускоряли рост деревьев, разводили цветы любого вида и формы! Меняли генную
структуру. В их распоряжении было более трех тысяч видов... Почти весь
животный мир планеты был им подвластен. И всего этого они добились почти
голыми руками. Такая уйма знаний - и никакой письменности... Если бы не
катастрофа... Смотри, Берт, что-то на дереве? А! Это большеголовы...
Удивительно глупые твари... Ну, пошли, надо еще заснять на пленку восьмой
квадрат... - чужие неосмысленные звуки вылетали из глотки зверя и,
отражаясь от поверхности воды, тонули среди деревьев.
Большой старый самец внимательно выслушал своего молодого подопечного, в
свою очередь встал в позу и запел. Слова, формулы, символы, знания,
открытия давно исчезнувшего народа разлетались над болотом. Песнь обезьяны
была длинна и отчетлива. Сотни тысяч таких песней передавались племенем
большеголовое из поколения в поколение без каких-либо изменений и
искажений. Это было обычаем необыкновенных зверьков, долгие века служивших
биологическими магнитофонами, своеобразной памятью существ исчезнувшей
цивилизации.
