Шалыгин Вячеслав - Сон Грядущий
Вячеслав Шалыгин
Сон Грядущий
1. Спящий.
Джунгли с шумом разрывал жестокий ливень. Земля, пенясь, выплевывала
побеги и корни молодых деревьев. Взбесившийся ветер швырял струи дождя под
головокружительными углами, не оставляя шансов укрыться от влаги под самым
плотным лиственным навесом. Потоки грязной воды, собираясь в небольшие речки,
несли кучи мусора в отлогие места и устраивали там настоящие завалы из веток,
листьев, обрывков лиан и травы. Натыкаясь на камни и толстые корни, вода
закручивалась бурлящими водоворотами, вынося на поверхность трупики мелких
грызунов, птенцов и насекомых. При порывах вой ветра переходил в леденящий душу
свист, перекрывающий все остальные звуки. В мгновения затишья господствовал
плеск и бульканье дождя. Изредка сквозь эту бесноватую музыку пробивались
испуганные вопли животных и птиц, сбитых ливнем с казавшихся надежными ветвей в
стремительно текущую грязь. Устав бороться, старые деревья теряли огромные
сучья, которые, падая, хоронили под собой неокрепший молодняк и калечили ветви
соседей. Не позволяя себе и секундной передышки, подбрюшье туч разрывали белые
трещины молний. Жадно вытягиваясь в сторону самых высоких деревьев, разряды
дробили в труху их верхушки. Раскаты грома заставляли инстинктивно пригибаться,
не отставая от вспышек более чем на секунду.
После очередного, особо мощного удара из окна дощатого домика вывалилось
последнее стекло. Ветер и дождь не смогли заглушить прощальный звон, и, услышав
его, я обернулся. Руководил мной скорее "старт-рефлекс", а не желание что-либо
рассмотреть. Сквозь плотную завесу дождя проступал только силуэт хижины, хотя
до нее было лишь пятьдесят шагов. Пятьдесят шагов... Безумно много.
Я совершенно выбился из сил. Чтобы устоять в доходящем до пояса свирепом
грязевом потоке, приходилось перед каждым следующим шагом вонзать в вязкий
грунт специально заостренный черенок тяжелого багра. Попытка воткнуть острие в
более-менее твердые слои почвы требовала хорошего замаха, и как раз в этот
момент все силы расходовались на элементарное удержание равновесия. Силы и без
того скудные после трехдневного приступа лихорадки. Тем не менее я достаточно
быстро приспособился к новым условиям передвижения, вошел в своеобразный ритм и
через полчаса почти наткнулся на первый из расставленных в окрестностях хижины
приборов. К моему удовлетворению, аппаратура была цела. С трудом открутив
приржавевшие винты, я снял приборчик с невесть как выдержавшего катаклизм
штатива, отцепил обвившуюся вокруг пояса водяную змею и медленно двинулся в
обратный путь.
Колени дрожали, а икры сводило судорогой от напряжения, но я преодолел эти
долгие пятьдесят шагов и рухнул в крошечной прихожей хижины, едва не впечатав
бесценную электронику в порог внутренней двери. Тяжелый гидрокостюм притягивал
уставшее тело к мокрым доскам пола. Ветер с грохотом захлопнул входную дверь и
тут же, вернувшись сквозняком в разбитое окно, вновь раскрыл ее настежь. Через
какое-то время я очнулся от полузабытья и почувствовал, что в состоянии
подняться. Правда, не более того. Тяжело дыша, я дополз до стоящей у окна
кровати, взгромоздился на нее и, отдавая последние силы, потянул рычаг,
закрывающий ставни. Удар тяжелых створок и стремительно захлопнувшейся без
поддержки сквозняка двери слились в оглушительный дуплет.
Я откинулся на жесткое ложе походной кровати и прерывисто вздохнул.
Наступившая темнота все еще играла белыми бликами, но это были не вспышки
молний, а память усталых
