Библиотека в кармане -русские авторы

         

Шашурин Дмитрий - Древняя Рыба Дважды


Дмитрий Шашурин
Древняя рыба дважды
Как будто вдруг высохла вода в широкой и глубокой реке, и лишь кое-где
остались лужицы в самых глубоких местах. Так выглядит Узбой - след от реки
в песчаной пустыне. Только никто не может сказать, когда текла река, и
многие сомневаются, текла ли, а лужицы - это большие озера. Есть озера -
котлы под отвесными глиняными стенками, они выточены водопадами, может
быть, несколько тысяч лет назад. Но вода в котлах под стенками с тех пор
почему-то не высохла, хотя стала горько-соленой, солонее, чем морская. Все
озера на Узбое такие пересоленные, кроме одного - Ясхана - оно пресное.
Много загадочного на Узбое, в происхождении Узбоя. А нам прежде всего
достались не загадки. Даже у меня на какое-то время отбило всякий вкус к
научной деятельности то, что нам досталось и сколько нам досталось
пошалманить. Есть такой совершенно ненаучный термин-пермин, но зато знаем
его лишь мы, участники пустынных экспедиций тех лет. Нет, я не задаюсь и
еще не отрастил бороду, но тогда у нас не было вертолета, и мы не могли
стрекознуть на Узбой за полчаса, ни вездехода, чтобы прокатиться по
барханам, как по снежным горкам на лыжах. Наш грузовик годился для дорог,
для такыров, для самого свирепого бездорожья в твердых глинистых пустынях,
где он, как кошка, карабкался по тысячам оврагов. Кипя радиатором и
взбивая пыль, горькую, едкую, грузовик полз и по розово-желтым рыхлым
солончакам, с разгона перескакивал голые барханные языки, перелезал
целиной через барханные цепи полузакрепленных растительностью песков. Если
же попадались разбитые пески, он пятился, потому что оседал, закапываясь
задними колесами, вроде растерянно чесал в затылке и жалобно оборачивался
к нам. Сразу же из кабины, оставив дверцу на отлете, отчего и выходило,
будто у грузовика выпячивается локоть из-за его автомобильной головы,
выскакивал Рафик и падал на корточки перед задними колесами, и тоже
поднимал локоть к голове, и тоже оборачивался к нам. Мы уже знали, как все
это будет, когда спрыгивали с кузова перед штурмом бархана, хоть и
надеялись, что вдруг проскочит машина и мы тогда будем весело бежать
вдогонку налегке. Только Рафик оглядывался на нас не жалобно, а свирепо, и
ведь действительно медлить нельзя, не к чему, вредно. Мы разбегаемся по
местам - доставать из кузова бревна, ломать сучья саксаула, выгребать
перед задними колесами канавки, разгребать в песке у передних широкую
площадку - все руками. Обнимаешь песок и толкаешь, а он вытекает, уходит
из рук, сухой, мелкий, пылит, поэтому лопатой еще труднее. Разом под оба
задних колеса в промежуток между покрышками вталкиваем концами бревна -
шалманы.
- У нас готово! - орут с одного борта.
- А у нас давно готово! - вопят с другого.
Это для бодрости, для Рафика, для себя, потому что много еще надо
успеть и быстро успеть, пока грузовик медленно тронется, покряхтит,
вскипит и перевалит, может быть, перевалит через гребень. А сейчас
скрежещет сцепление так, что отдается в нас, словно каждый скрипит песком
на зубах. Мороз по коже. Раскручиваются со свистом колеса - обороты! -
пробуксовывают по бревнам покрышки, дымятся бревна, откуда-то и что-то
свистит. Заставить колеса затянуть под себя бревна и не прозевать, не
стукнуться о подножку, под которую неминуемо нырнет бревно, не попасть
кистями между бревном и подножкой. Это похуже, чем песок на зубах, хоть
подножка давно и разбита, лишь торчат кронштейны с ржавыми болтами. И
самое главное - еще успеть не пропустить





Содержание раздела