Шейкин Аскольд - Северная Баллада
Шейкин Аскольд Львович
СЕВЕРНАЯ БАЛЛАДА
Фантастическая повесть
Я стою на седловине горной гряды. У ног моих жесткая ред-
кая трава, лишайники, мох. Сквозь них угловато выпирают кам-
ни. Сентябрь! Вершины слева и справа от меня белы от снега,
равнинный простор далеко внизу залит золотом пожелтевшей
лиственничной тайги. Там, где равнина примыкает к горам, си-
неет озеро. Вокруг него россыпь многоэтажных домов - мой
родной город.
Старожилы нашего края говорят: "На Север трудно решиться
приехать. Еще труднее потом с ним расстаться. Всей душой
прикипаешь к скалам, прозрачному небу, студеному воздуху".
Но я-то здесь и родился.
За седловиной ущелье. Оно такое глубокое, что оттуда, где
я стою, нельзя разглядеть ни проложенных по его дну железно-
дорожных рельсов, ни портала тоннеля, в который они уходят.
Видны только серые языки каменистых осыпей, устилающих верх-
нюю часть противоположного склона.
Это как чудо. В сотнях метров подо мною, в сердцевине
хребта, пробиты штольни. Там грохочут взрывы, машины сталь-
ными челюстями захватывают руду, а здесь вековечная тишина,
беловато-зеленые нежные, как пена, ягельники, глинистые ова-
лы пятнистой тундры.
Один из этих овалов - он шагах в трех от меня - пересека-
ет звериная тропа. Следы на ней очень четкие. Лисьи, заячьи.
Отпечаток оленьего копыта. По нему'прочерчены борозды: боль-
шой, тяжелый зверь волочил когтистую лапу. Это прошел бурый
медведь, я знаю.
Куда большее чудо, чем штольни и рельсовый путь по
ущелью, - то, что от самой окраины города начинается терри-
тория заповедника и все здесь поэтому должно оставаться нет-
ронутым - растения, камни, норы, гнездовья птиц.
"Но все же почему? Почему?" - в десятый раз спрашиваю я
сегодня себя.
Полгода назад я стал чемпионом зимних Олимпийских игр по
биатлону. Проходили они в одном из альпийских городов. С ут-
ра до ночи не утихала там нарядная, радостная толпа. Церемо-
нии, шествия, маскарады безостановочно сменяли друг друга. Я
ничего этого не заметил. Все мои дни строились одинаково: с
утра - тренировочные упражнения, потом беседы с тренерами,
психологом команды; опять упражнения. С половины десятого
вечера - сон. Изредка, как яркая вспышка, - часы соревнова-
ний.
То, что мне удалось быстрее всех пробежать 20 километров,
самого меня нисколько не удивило: я жил в таком городе, куда
съезжались соревноваться в скоростном беге чемпионы страны.
Было с кого брать пример. Но биатлон - особый вид спорта.
Надо быстро пройти по трассе. Будут спуски, подъемы, подбра-
сывающие в воздух бугры. Скорее, скорее! Бесценна каждая до-
ля секунды.
Но за спиной биатлониста винтовка. Пройдена первая чет-
верть пути - и ты оказываешься на огневом рубеже. Надо пова-
литься в снег, одну за другой поразить мишени. К тому време-
ни, которое будет тобою затрачено на весь путь и стрельбу,
каждый промах прибавит по 2 минуты. Всего несколько пуль,
отправленных "в молоко", - и, даже если ты лучший в мире
лыжник-бегун, уже незачем продолжать борьбу. Развеются на-
дежды тренеров, собственные мечты. Однако ты еще член сбор-
ной команды страны. На твоей куртке Государственный герб, и
провожали тебя, как героя.
Эти два вида спорта, стрельба и лыжная гонка, не просто
различны. Они взаимно исключают друг друга. Противоречат.
Требуют от спортсмена, от его сердца, нервов, ума совершенно
противоположного: то беззаветно выкладываться в ритмичной
работе всех мускулов, то сосредоточенно затихать, сжимая в
руках винтовку.
Второй
