Шевчук Владимир - Осколки 2
Владимир Шевчук
Осколки 2 (Познание)
Иисусу из Hазарета - повелителю веры.
Смерти - хозяйке жизни.
Метеоритный дождь падал на дневной город. Метеориты были маленькие и
разноформенные: одни являли собой иидеально круглые шары; другие - маленькие
болиды; третьи были и вовсе бесформенны напоминая небольшие осколки.
----------
Я летел со все нарастающей скоростью. Я приближался к земле, где меня ждали.
Хотя сейчас мой вид ужаснул бы любого. Я был разъединен, т.е. к земле летели
лишь разрозненные остатки моей плоти, как -то глаза, пальцы, и остальные части
тела разорванные на геометрические фигуры.
Земля приближалась. Сперва она была маленькой точкой, лишь немного
освещенной солнцем, теперь же на меня надвигался гигантский черный шар,
поглотивший свет. Я искал тьмы, и небо возвращало меня ей. После входа в
атмосферу изображение ужасно испортилось, разнообразные ветры, кружили
осколками, а следовательно и глазами. Hо все равно это было незабываемо
прекрасно. В двух соединившихся осколках мозга появилось одно и то-же
четверостишие
Мой мир, ты прекрасен злой красотою
Отражение света, порог перед тьмою
Ты мучаешь жизнью, но как ни крути
Я не могу сказать тебе "Отпусти"
Чем я воспринял это? Хотелось бы знать, но кто, или что сможет со мною
общаться.
Земля закрыла собой все видимое пространство. Вот туманом промелькнули
черные тучи, крыши небоскребов, и ...
С ужасным чавканьем осколки упали на кровать в моей комнате, чтобы
соединиться.
**********
Сороканожки быстро втягивались под кожу просыпающегося человека.
Я проснулся с ужасной головной болью. Сон стоял перед глазами настолько
ярко, будто со мной это и вправду произошло. "Да уж дневной сон не всегда
приносит желаемое облегчение". Я встал, и направился на кухню, чтобы
проглотить таблетку аспирина. Таблетка с шипением растворилась в стакане воды.
Я выпил, наблюдая глазами, за всплывающими пузырьками. И когда они лопались, в
голове взрывались маленькие атомные бомбы, застилая глаза цветными кругами
боли.
Боль, я пестовал ее, в расчете на то, что она сумеет изгнать остатки
дневного кошмара. Кошмар дробился, прячась в осколках, и играя в отражениях
граней. Теперь умоюсь, и провались оно все пропадом, позвоню и поеду.
Ванна встретила меня тихим шепотом горячей воды, та если была, то никогда не
закручивалась. Я открутил немного холодной и, закрыв глаза, плеснул пригоршней
воды в лицо. Потом еще, и еще раз. Вытеревшись, с трудом найденным полотенцем,
я открыл глаза, и посмотрел в зеркало. Две огненных кругляшки смотрели из
зеркала на голый череп, сверкающий гниющими зубами. Я улыбнулся, и похолодел,
осознав, что это все, что осталось от моего лица.
Затаившаяся, с ночного кошмара, истерика порвав все заслоны вырвалась наружу
в диком хохоте. Посмотрев на руки я засмеялся еще больше. Кожи не было, и
кости соединенные натянутыми, через пустоту венами, блестели в свете лампы.
Истерика погребла под собой все остальные ощущения, даже времени. Я умирал
со смеху около 15 минут. Отсмеявшись я представил, лицо того кто меня увидит,
и снова засмеялся, еще на 15 минут.
Утихнув я пошел звонить. Вот смеху то будет.
Телефонная трубка вначале, издеваясь надо мной, вырывалась из рук, а затем
приросла к ушному хрящу, вгрызшись в него мертвой хваткой. "Черт, веселый же
день. Такие глюки, а даже ни пить, ни курить ничего не пришлось. Эх
запатентовать что-ли такие кошмары. Или продать наркодельцам." В
окисляющемся черепе витали самые жизнерадостные мысли.
Я набрал
