Шехтман Вениамин - La Replacement
Вениамин Шехтман
La Replacement
Черно-красный плащ, грязный и разодранный, бился, будто на сильном
ветру. Длинные худые пальцы судорожно царапали пыльные каменные плиты пола.
Красные глаза на бледном до прозрачности лице, уже утратили осмысленное
выражение и потихоньку заволакивались мертвенной серой пленкой. Тонкие иглы
клыков окрасились багрянцем от клокотавшей во рту крови. Вампир умирал.
Сначала до Дюбарри дошли слухи. Кто-то увидел гигантского нетопыря, у
кого-то пропал ребенок, лесничего нашли на болоте мертвого и
обескровленного и еще многое в том же роде. Сперва Дюбарри смеялся, потом
задумался и наконец поехал. Поехал в нищую провинцию на востоке Европы,
чтобы поохотиться на самую значительную дичь за все сорок лет его
бесконечных приключений в погоне за самыми редкими и опасными зверями во
всех уголках света.
Месяц в пути, недели расспросов, дни с пером и бумагой на которой он
пытался разобраться в путанных, часто противоречивых историях, ночи засад и
слежки.
Промозглый дождь, ветер, со стоном рвущий грязно-серую мешковину
облаков, желтая как прогорклое масло луна, висящая над самыми верхушками
болезненно качающихся деревьев, дающая тусклого маслянистого света не
больше, чем нужно чтобы убедиться в его наличии.
И вдруг - черный до рези в глазах силуэт на фоне раскисшего неба.
Гигантская летучая мышь? Нет, никакого порхания, мельтешения, характерного
для рукокрылых ночных охотников. Полет быстрый, завораживающе плавный,
безумно красивый. Разворот навстречу ветру, мощный и одновременно
грациозный взмах крыльев и вновь лишь грязное серое небо и редкие тусклые
звезды.
Облава. По припорошенной первым влажным снегом стерне, двигается
нестройная, но решительно настроенная цепь, вооруженных осиновыми дрынами и
цепами для обмолота, жаков. Дюбарри, на широкостной соловой кобыле, тяжелым
галопом скачет вдоль цепи, положив руку на инкрустированную рукоять
испанского пистолета, заряженного полуунциевой серебряной пулей.
Широкие копыта вырывают комья серовато-бурой, смешанной со снегом
почвы, из ноздрей и пасти кобылы вырываются душные клубы пара. Послушная
команде цепь, растягивается и смыкается в кольцо, вокруг полуразрушенного,
нежилого замка, стоящего на поросшем ивняком кособоком холме. Дюбарри
вонзает матово блестящие шпоры в потные бока кобылы. Та, звучно екнув
селезенкой, несет его к запертым уже многие десятилетия воротам.
На единственной не развалившейся от времени башне, появляется стройная
фигура, закутанная в плащ. Она поднимает длинные, кажущиеся необыкновенно
тонкими руки и окрестности замка заволакивает неведомо откуда взявшийся,
противоестественно густой, гасящий любые звуки туман, раздается щемящий
сердце, ни на что не похожий вой, наполняющий душу безотчетным страхом.
Жаки, в ужасе побросавшие свой нехитрый арсенал, с криками
разбегаются, позабыв о своей роли загонщиков. Крики, как будто вязнут в
тумане и быстро исчезают в холодном воздухе. Дюбарри, оставшись без помощи
на которую он весьма рассчитывал, поворачивает лошадь и скачет вслед за
своим запаниковавшим "воинством". Раздосадованный, он в сердцах, хлещет по
головам стеком и сбивает на землю широкой грудью кобылы тех, кого догоняет.
Жаки, вереща, разбегаются перед ним, но заставить их продолжить облаву уже
невозможно.
Первая встреча лицом к лицу. Родовое кладбище, у подножия холма. Ветер
сшибает последние листья с усыпанного алыми спелыми ягодами боярышника,
качает гранатово-красные гроздья рябины, рвет теплый сер
