Библиотека в кармане -русские авторы

         

Шишков Вячеслав - Черный Час


ВЯЧ. ШИШКОВ
ЧЕРНЫЙ ЧАС
- О-го-гой! - закричал тунгус Пиля.
И тайга отозвалась:
"О-гой"...
Осмотрелся кругом: лес, снег, клок седого неба - вынул изо рта неугасимую:
- А-гык!
Резко, четко, словно шайтан к ушам:
"А-гык"...
Пиля любит покричать в тайге: один, скучно. Крикнешь - ответит, ну, значит,
двое, не один.
Пиля большой ребенок. Сколько же Пиле лет?
- Трисать пиять.
Пиле в прошлом году на ярмарке в Ербохомохле сорок было, ведь сам же говорил
всем:
- Сорок... Мой старик есть, совсем маленько старый... Дай, друг, винца.
Да и сам батька, поп Аркашка кривой, священник в книгу заглянул одним глазом и
сказал:
- Тебе, чадо, сорок стукнуло. А ты и на исповеди не бывал. Хоть бы соболька от
трудов пожертвовал, а то бог хворь нашлет.
А вот теперь Пиле только тридцать пять. А весна придет - может двадцать будет,
почем знать... Может, пятнадцать...
Озирается Пиля, нюхтит, как собака по следу соболя, пытает снег, пытает небо,
пытает морозный воздух, ищет глазами и душою хоть малый знак весны.
- Нет, зимно... Синильга - снег кругом, льды кругом, мороз.
Костер урчит - лопочет. Желтое, красное с синим переливом пламя взвивается
вверх, когда Пиля сует в костер целую лесину. Холодно. И нет солнца. Куда оно
делось, куда ушло? Заблудилось что ли, или болезнь забрала его? Вдруг помрет,
подохнет солнце? Ой, как худо тогда. Тогда и весна не придет. И Пиля останется
один, совсем один, как в небе месяц.
Суетливая Камса прыгнула ему на грудь и дружески лизнула в толстые губы. Сплюнул
Пиля и пнул собаку под живот, а сам повалился в снег, стал кататься и корчиться,
словно в тяжком припадке, стал кричать придавленным голосом, как у попавшейся в
капкан лисы:
- Скушно мне, как скушно! Эй, баба, девка, иди!..
Собаки гурьбой к нему, не знают, чем помочь: беда пришла, или так сдурел хозяин,
может игру завел.
Собаки выть начали. Вот олени примчались: скоком, скоком - стоп! - окружили
хозяина кольцом, закинули густодревые рога назад, из ноздрей белый пар.
А Пиля все кричит:
- Ой-ой! Какой я один... Собака я!
---------------
Стойте ветры, не метите снег. И ты, кривая сосна, не качайся.
Солнце, где же ты? Ну, ну! Разве не чуешь, что Пиля собирается в дорогу?
Крутятся вихри, воют шайтаны в трущобах темных, ходит ветер по вершинам, шумит
тайга.
Смерть.
Кому смерть, а Пиле любо: да если б кругом Пили выросли ледяные горы, если б вся
снеговая туча опрокинулась на землю, и бешеный ветер рвал бы с корнями лес, -
для Пили одна забава - встал, пошел: Эй... эй!.. Сторонитесь льды, прочь
крылатые, косматые вихри, эй... эй, - умри, издохни, ветер - Пиля идет! А куда?
Хе-хе... Куда собрался Пиля?
- Самую красивую найду.
Скликал оленей:
- Орон! Орон!
Связал гуськом, в ольгоун, на переднего, - учуга - седло набросил.
Стоят олени, дышат, будто говорят:
- Найдем, найдем, самую красивую найдем.
И собаки черные крутятся возле, черные, а поседели - снег, мороз:
- Найдем, найдем, - взлаивают хором.
Пиля весь погружен в сборы, неугасимую трубку некогда раздуть: торчит в зубах
мертвой загогулькой.
- Айда вперед... Ко-ко! Ну, вы, не отставайте!
Куда? Прямо. В то место, где весна живет. Прямо. Даже не оглянулся Пиля на
брошенное стойбище. А что ему? Пиле везде приют. Был бы огонь да лес.
Сидит Пиля на переднем олене - олень рогастый, крепкий - голова у Пили огромная
- вот так башка, этакой во всей тайге не встретишь. Не даром все смеялись над
ним:
- Как ты и родился такой?
Башка у Пили волосатая, длинная грива сзади, в косы пле





Содержание раздела