Шишков Вячеслав - Чертознай
Вячеслав ШИШКОВ
ЧЕРТОЗНАЙ
А вот, честна компания, я весь тут: росту огромного, ликом страшен,
бородища, конешно, во всю грудь. Я таежный старатель, всю жизнь по тайгам
золото искал, скрозь землю вижу, поэтому и прозвище имею - Чертознай.
Ох и золота я добыл на своем веку - страсть!
Мне завсегда фарт был. А разбогатеешь - куда деваться? Некуда. В
купецкую контору сдать - обсчитают, замест денег талонов на магазины
выдадут, забирай товаром, втридорога плати. А жаловаться некому -
начальство подкуплено купцом. Ежелн с золотом домой пойдешь, в Россию, в
тайге ухлопают, свой же брат варнак пришьет.
То есть прямо некуда податься. И ударишься с горя в гулеванье, кругом
дружки возле тебя, прямо хвиль-метель. Ну, за ночь все и спустишь.
Конешно, изобьют всего, истопчут, с недельку кровью похаркаешь,
отлежишься, опять на каторжную жизнь. Да и подумаешь: на кого работал? На
купчишек да на пьянство. На погибель свою работал я...
Людишки кричат: золото, золото, а для меня оно - плевок, в грош не
ценил его.
Например, так. Иду при больших деньгах, окосевши, иду, форс обозначаю.
Гляжу - мужик потрясучего кобелька ведет на веревке, должно - давить
повел. У собаки хвост штопором, облезлый такой песик, никудышный. Кричу
мужику:
- Продай собачку!
- Купи.
- Дорого ли просишь?
- Пятьсот рублей.
Я пальцы послюнил, отсчитал пять сотенных, мужик спустил собаку с
веревки, я пошел своей дорогой, маню:
- Песик, песик! - а он, подлая душа, "хам-ам" на меня, да опять к
хозяину. Я постоял, покачался, плюнул, ну, думаю, и пес с тобой, и обгадь
тебя черт горячим дегтем... Да прямо в кабак..
А было дело, к актерам в балаган залез: ведь в тайге, сами поди знаете,
никакой тебе радости душевной, поножовщина да пьянство. А тут: пых-трах,
актеры к нам заехали, был слух - камедь знатно представляли.
Захожу, народу никого, кривая баба керосиновые лампы тушит, говорит
мне: камедь, мол, давно кончилась, проваливай, пьяный дурак. Я послал бабу
к журавлю на кочку, уселся в первый ряд:
- Эй, актеры! - кричу. - Вырабатывай сначала, я гуляю сегодня. Сколько
стоит?
Очкастый говорит мне:
- Актеры устали, папаша. Ежели снова - давай двести рублей.
Я пальцы послюнил, выбросил две сотенных, актеры стали представлять.
Вот я пять минут не сплю, десять минут не сплю, а тут с пьяных глаз взял
да и уснул. Слышу, трясут меня:
- Папаша, вставай, игра окончена.
- Как окончена? Я ничего не рассмотрел... Вырабатывай вторично. Сколько
стоит?
- Шестьсот рублей.
Я пальцы послюнил, они опять начали ломаться-представляться. Я
крепился-крепился, клевал-клевал носом, как. петух, да чебурах на пол!
Слышу: за шиворот волокут меня, я - в драку, стал стульчики ломать,
конешно, лампы бить, тут набежали полицейские, хороших банок надавали мне,
в участок увели.
Утром прочухался, весь избитый, весь истоптанный.
- Где деньги?! - кричу. - У меня все карманы деньгами набиты были!
А пристав как зыкнет:
- Вон, варнак! А нет, так мы тебе живо пятки к затылку подведем.
Вот как нашего брата грабили при старых-то правах...
Одначе, что ни говори, я укрепился, бросил пить. Два года винища
окаянного ни в рот ногой, золото копил. И облестила меня мысль-понятие к
себе в тамбовскую деревню ехать, бабу с робенчишком навестить. Ну,
загорелось и загорелось, вынь да положь. Сел на пароход, дуд-ДУ-ДУ- -
поехали. Через сутки подъезжаем к пристани, а буфетчик и говорит:
- Здесь село веселое, девки разлюли-малина. На-ка, разговейся. - И
подает мне змей-соблазнитель стакан
