Шленский Александр - Сон В Душную Ночь
Александр Шленский
Сон в душную ночь
Кровать нависает над внутренним миром и изгибается в конвульсиях, как
полиомиелитное кресло. Солнце блеклое и линялое, оно не светит как надо,
зато греет из-за паровых полупрозрачных облаков, как жаровня. В воздухе
висит туманное текучее марево, и подушка прилипает то к лицу, то к затылку.
Войска уже прибыли на подавление мятежников. Пушку сняли с лафета и катят по
земле, как скалку по гладильной доске. Следом катят бочку пороха, а за ними
ядра - семь штук. Обойму несут отдельно, поскольку она не круглая. Когда все
это прикатят на позицию, ядра засунут в обойму, обойму вставят в
калоприемник, передернут затвор, и пушка выстрелит картечью прямо по
мятежникам. Мятежники спят на футбольном поле на двухярусных кроватях. Их
потные помятые лица с бессмысленно отвисшими щеками ритмично вздуваются и
опадают от храпа..
Некоторые мятежники уже проснулись и зевают широко и мрачно, рискуя
вывихнуть челюсть. Я сам лежу на верхнем ярусе одной из кроватей и страдаю
от духоты и саднения за грудиной - поперхнулся слюной, пока лежал на спине.
Пушка и солдаты с винтовками меня не пугают, потому что я сам ими командую.
Главарь мятежников - это тоже я, но главарь сейчас спит, засунув морду под
подушку.
Я протягиваю руку и отхлебываю апельсиновый сок из стакана, который я
поставил рядом на журнальном столике, перед тем как лечь спать. Кое-как
усевшись на кровати, я проталкиваю сок через чужую, онемевшую глотку мелкими
глотками, в то время как проснувшиеся мятежники с завистью и вожделением
наблюдают за каждым моим глотком. Я тоже нахожусь среди наблюдающих, на
верхнем ярусе одной из кроватей. Мне душно и скверно, я смотрю со своей
кровати, как я пью сок из стакана. Я сглатываю слюну и пытаюсь загородиться
от жгучего солнца одеялом, но тут я ставлю на место стакан и окончательно
проваливаюсь в прерванный сон.
Противный вкус во рту ослабевает, но воздуха не хватает все равно.
Возникает мысль о том, что надо ненадолго оставить мятежников и солдат,
встать и открыть окно, потому что солнце светит сквозь душные облака
совершенно невыносимо. Но я не могу встать, потому что надо катить ядро. Я
качу ядро руками, сидя на корточках, и вкатываю его в лунку. Бородатый
артиллерист рядом со мной примеривается к соседнему ядру огромной клюшкой
для гольфа. Я думаю, что вряд ли ему удастся поднять ядро клюшкой в воздух,
но затем вспоминаю, что все это - виртуальная реальность.
Я ищу клавиатуру, чтобы нажать Enter, но клавиатуры под рукой нет. Мыши
тоже нет. Мышь залезла под подушку и наружу торчит только хвост. Я
вытаскиваю мышь за хвост из-под подушки, мышь ржет диким нечеловеческим
голосом и оборачивается ко мне зубастой лошадиной мордой. Я беру пушку двумя
руками и взгромождаю ее на спину образовавшейся лошади. Артиллерист вращает
калоприемник как револьверный барабан. Я досылаю затвор и делаю дабл-клик,
одновременно нажав на "шифт". Грохочет выстрел, лошадь встает на дыбы, ее
грива развевается по воздуху, с копыт слетают куски дорожной глины. Пушка
сваливается с лошадиной спины, лошадь срывается с места в галоп, натягивает
кабель и едва не вырывает из системного блока карту ввода-вывода с
ком-портом, к которому она привязана. "Надо переустановить драйвер лошади",
думаю я, и в это время артиллерист с тяжким уханьем наносит удар по ядру
клюшкой от гольфа. Ядро взлетает и несется прямо на футбольное поле, где
мятежники ворочаются на своих кроватях, страдая от жары и духоты. Ядро
стремител
