Библиотека в кармане -русские авторы

         

Шленский Александр - Вкрадчивое Прикосновение Смерти


Александр Шленский
Вкрадчивое прикосновение смерти
Для того чтобы понять устройство мира и проникнуть в сокровенную суть
вещей, необходимо уметь расширять сознание и выходить в новые сферы
реальности. Делать это можно по-разному. Однажды Гнидыч явился ко мне очень
серьезный и мрачный и сказал, что сегодня вечером мы должны расширить
сознание так, чтобы увидеть абстрактного червяка, которого никто не видит,
но каждый чувствует. С этими словами Гнидыч вытащил из кармана пакетик со
специальными колесами, которыми мы с ним время от времени закидывались.
Колеса были совершенно левыми - от них почти никогда не вставляло, но зато
очень конкретно и быстро тормозило. Вот и в этот раз - не успели мы
заглотить колеса, как наши ласты накрепко приклеились к полу. В приклеенном
состоянии мы могли передвигаться только с антисветовой скоростью, то есть
практически с нулевой. Гнидыч потом утверждал, что когда ему захотелось
поссать, и он решил пойти в туалет, то оказалось, что после трех часов
утомительной ходьбы он только еще выходит из-за стола. Гнидыч понял, что
придет в туалет не раньше чем через неделю и конечно успеет за это время
двадцать раз обоссаться и обосраться в пути. Эта мысль привела его в полное
отчаяние. Но тут Гнидыч неожиданно увидел спасительный унитаз прямо напротив
себя. Унитаз был маленький, белый и круглый, и стоял прямо на столе в
пределах досягаемости рукой. Гнидыч осторожно взял унитаз в руки, поднял
крышку и уже хотел было туда нассать, но заметил, что там насыпан какой-то
белый порошок, и решил сперва его занюхать. Порошок, однако, оказался
совершенно левый - крупный, ужасно липкий и очень сладкий на вкус - хоть в
чай сыпь. На занюх же порошок совсем не годился.
Короче, я Гнидыча обломал, когда он уже вынул хуй наружу и совсем было
собрался нассать в мою сахарницу. Я велел ему поссать в окно, потому что все
равно внизу козырек от подъезда. До окна мы плелись вдвоем примерно час,
потом минут сорок ссали дуэтом и обоссали весь козырек. И я тогда спросил
Гнидыча:
--- А вот Гнид, скажи мне сперва, где живет твой абстрактный червяк?
-- Нигде. Или наоборот, всюду. -- не задумываясь ответил Гнидыч.
--- Да нет, ты мне по сути объясни. -- возразил я, не удовлетворившись
ответом. -- Вот скажи, в тебе он может жить?
-- Запросто. Он там и живет. Я его падлу почти все время чувствую
внутри.
--- А во мне?
Гнидыч посмотрел на меня оловянными пуговицами, прикрытыми сверху
тонкой куриной плевкой век, и отчеканил:
-- И в тебе, Ромочка, и в тебе! А как же!
--- Ну тогда скажи мне еще и такой вопрос: этот твой червяк - он у нас
с тобой общий?
-- Нет, Рома. У тебя он свой, а у меня свой.
--- Но он же все равно один на всех? То есть, в одном экземпляре?
-- Он всегда в одном экземпляре. Только у каждого этот экземпляр свой.
У тебя он свой, а у меня - свой.
--- Но при этом он ведь все равно один, общий? Один на всех?
-- Конечно! А как же еще!
--- А почему оно так?
-- Ромуальд, это же просто. Оно так потому, что абстрактный червяк -
это твоя смерть. Смерть у нас у всех одна, общая, но при этом ползает по
каждому из нас ин-ди-ви-дуально.
Слово "индивидуально", произнесенное Гнидычем медленно и раздельно по
слогам, почему-то прозвучало с мистическим оттенком и навеяло на меня легкий
суеверный ужас.
--- Гнидыч, а нафига же она по нас ползает? Мы же еще живые!
-- Рома, а кто тебе сказал, что мы все время живые? Я сейчас тебе все
объясню, и ты сразу поймешь, что червяк просто не может по нас не полз





Содержание раздела