Шохов Александр - Волосатый Гений
Александр Шохов
ВОЛОСАТЫЙ ГЕНИЙ
Меня называют душевнобольным. Но если это так, я сумасшедший поневоле.
Кто виноват, что я вижу мир иначе?
Когда Спустившиеся С Гор стали великими, я находился во чреве матери.
Вспоминая об этом времени, я ощущаю безмятежное счастье, которое
нарушилось в день моего рождения. Я родился несчастным, и с первых дней
почувствовал, что я - это не я. Ощущение это трудно передать словами.
Первые запомнившиеся проблески мысли отображают его так: "Я ничем не
отличаюсь от других. Удивительно, что мое самоосознание точно такое, как у
всякого живущего."
Удивительным же мне это казалось потому, что внешне все окружающие были
разительно непохожи друг на друга. Это была одна из тех незабываемых
мыслей, которые словно бы рождаются вместе с нами и определяют нашу
сущность.
Тогда нам говорили, что Спустившиеся С Гор - наши спасители, и что мы
должны многому учиться у них. Действительно, они спасли нас от разума, и
это было огромным достижением. Но на многие мои вопросы они не могли
ответить, и мне казалось, что презрев разум, они не приобрели более
совершенных орудий ума.
Народ словно взрослел вместе с нашим поколением: там и сям, словно
крокодилы в ожидании жертвы, всплывали неведомые доселе пласты сознания.
Мои сверстники, опережая родителей, уходили уже за четвертый порог
просветления, а насчет меня мнения учителей сильно расходились. Чен Ли,
учитель фехтования, не раз признавался, что я ставлю его в тупик своими
вопросами. Они,- утверждал он - выходят за пятый порог просветления,
который только еще мерещится горному народу.
Кен-Хе полагал, что коллега преувеличивает, и, считая меня
недоразвитым, классифицировал мою интуицию ниже второго порога. Он
преподавал невербальное общение и презрительно относился к предпочитающим
слова, а я любил неторопливый ритм беседы, способствующий раздумью.
Моим единственным другом среди спустившихся с гор был Кай Фу. Я любил
говорить с ним. Обычно мы уединялись на вершине могучего дерева и
беседовали, обозревая мир с его высоты.
-Как ты думаешь, Кай Фу,- спрашивал я его,- можно ли, разделяя
Вселенную на части, как апельсин, добиться того, что Творец окажется в
одной из частей, и можно ли, продолжая деление, расчленить и самого
Создателя ?
Кай Фу принимал позу открытий, закидывая ногу за розовое ухо и изрекал:
-По словам Синего Мудреца, Бог вездесущ: но это не значит, что он имеет
тело. Однако, допустить наличие центра сознания Бога мы обязаны, ибо в
противном случае любое разделение Вселенной было бы уничтожением сознания
Бога, а ведь Бог творил Вселенную по частям. С другой стороны, если
допустить, что Бог находится в одной из частей, мы приходим к возможности
уничтожения Творца простым делением, чего быть не может. Остается
предположить, что он либо бесконечно мал, что не кажется мне верным, либо
бесконечно велик и находится за пределами мира.
-Но тогда, дорогой Кай Фу, он находится в той Вселенной, что окружает
нашу: не может ведь он находиться в нигде. И какой бы ни была эта
вселенная, мы и там не можем определить его как конечную величину. Значит,
для той Вселенной он бесконечно мал, из чего следует, что наша Вселенная
тоже бесконечно мала, что не может быть верным, ибо тогда Бог был бы равен
ей, и являлся бы конечной величиной.
Кай Фу хмыкал и забрасывал за ухо другую ногу. Он не относился
презрительно к моей логике, считая ее не лишенной интуитивных оснований, и
он был прав: я облекал в логические формы лишь то, что чувствовал
н
