Шраер-Петров Давид - В Камышах
Давид Шраер-Петров
В Камышах
В Камышах фантелла
Славненькая у нас подобралась компаньица: Лиловый, Челюсть, Смычок,
Скалапендра и я - Рогуля (или Рыгуля) смотря по обстоятельствам.
В Камыши мы сползаемся ежегодно в конце лета и держимся друг друга до
времени зятяжных дождей. Потом рассеиваемся по Великому Пространству до
будущего сезона. Откуда кто из нас появлялся, никто никому не рассказывает.
Не принято. Да и небезопасно. Принято в нашем сообществе предаваться
воспоминаниям давностью лет в пять, не меньше. "Когда гуано минерализуется,"
пояснил когда-то Челюсть. Мы согласились с этим. Почему мы сползаемся каждый
год и непременно в Камыши? Не в карстовую пещеру. Не в соляную яму. Не в
катакомбы. Не к благословенным жирным лиманам. В Камыши. На побережье
Чухонии. Под августовское северное небо. И толчeмся здесь, пока голубой и
высокий шар неба не потускнеет и опадeт, оцарапанный бродячим котом
неизбежности. Мы наслаждаемся превращением красоты лета в уродливость осени.
И не так страдаем от своих бед. Преждевременно выпавшие дожди, ранняя грязь
и сладкая тоска гниющих камышовых корней радуют нас. Мы не одни. Не только с
нами. Всe тленно.
Подальше от Камышей на жeлтом песке греются пляжники. Лижут айскремы.
Лупят друг друга мячами. Смывают в Чухонском заливе пот и лень. Мы никогда
не ходим к ним. И никого к себе не подпускаем. Об этом года три назад
позаботилась Скалапендра. До сих пор слышу поросячий визг чернохвостой
толстухи, из пляжников. И вой скорой помощи. И чeткая зона отчуждения,
образовавшаяся вокруг Камышей с тех пор. Когда мы сползаемся, сходимся,
сбегаемся по утрам в Камыши из наших ночлежек, пляжники eжатся и
закутываются в полосатые полотенца и цветастые халаты. Только бы не
попадаться нам на глаза.
Один Замок, белеющий на Холме, не даeт нам покоя. Мы сидим в Камышах.
Толкуем о том, о сeм. Чаще о легендах давней-давности. Иногда шмыгаем
влажной тропинкой к воде. И не смотрим на Пляж. Замок висит над нами и
пляжниками, как камень, как белая громадная скала, готовая сорваться с
Холма. У нас вражда с Замком. Мы ненавидим Замок. Пляжники - боятся. В Замке
презирают нас и пляжников. Хотя и в презрении есть свои оттенки. Мы кажемся
обитателям Замка мерзкими и бесполезными. Пляжники - ничтожными и терпимыми.
Наша компаньица образовалась лет девять-двенадцать назад. Трудно
назвать другое сообщество, состоящее из столь несходных персонажей. Скажем,
Скалапендра. Так и знал, что начну с неe. Что ни говори, давняя
привязанность. Роковая. Отравленная ядом любви. И всe же, наступлю на горло.
Пересилю себя. Отложу описание Скалапендры до поры, до времени. Начну с
Лилового. Сначала портрет. Словесный портрет. Жалкое подобие истины. Лиловый
появляется в Камышах первым. Первым достигает Чухонска. Захватывает самый
отдалeнный и дешeвый подвал, называемый им игриво "бельэтаж". Особенно нежно
выходит у Лилового "бель". Выпевается грязными губами. Четыре эротические
буквы Б-Е-Л-Ь. Впрочем и Ж. Выпевается: Б-Е-Л-Ь-Э-Т-А-Ж. На что Челюсть
сплeвывает бывало: "Жеманная жопа!" Отвлeкся, Лиловый славится разветвлением
венозной сети. Кажется, он дышит кожей. Как лягушка. Лиловая,
человекообразная. Лиловый не только дышит. Он питается кожей. Впитывает
лиловыми капиллярами запахи. Кулинарии и сортиры остались в Чухонске со
времeн... С тех времeн. В великом множестве. "Деньги к деньгам," любит
повторять Челюсть. Ещe до образования нашего сообщества, нашей компаньицы,
нашего камышeвого братства, Лиловый (б
