Шукшин Василий - Петька Краснов Рассказывает
literature_su_classics literature_short Василий Макарович Шукшин Петька Краснов рассказывает ru NewEuro ne@vyborg.ru FictionBook Tools v2.0, Book Designer 4.0 04.04.2004 5BD281A7-3DDE-41ED-85FA-B31C53F1DD19 1.0 Василий Шукшин
Петька Краснов рассказывает
Родные Петьки Краснова собрались послушать, как он ездил на юг лечить радикулит.
Петька вернулся как раз в субботу, пропарился в родной бане, выпил «законную» и стал рассказывать. Он, вообще, рассказывать не умеет – торопится всегда, перескакивает с пятого на десятое и вдобавок шепелявит (букву "ш" толкает куда-то в передние зубы, получается не то "с", не то "з" – что-то среднее).
А тут еще он волнуется, ему охота рассказать поярче, побольше – не так уж часто его слушают, да еще сразу столько людей. И всем, он понимает, интересно.
– Народу-у, мля!.. – у него какая-то дурацкая привычка: чуть ли не после каждого слова приговаривать «мля». К этому привыкли, не обращают внимания.
– Идес, мля, по пляжу – тут баба голая, там голая – валяются. Идее, переступаес через них… – Петька выговаривает: «переступас».
– Совсем, что ли, голые?
– Зачем? Есть эти, как их?.. купальники. Но это ж так – фиксия.
– А ты как? Одетый?
– Зачем? Я сперва в трусах ходил, потом мне там один посоветовал купить плавки. Ну, я стал, как все.
Так они что делают, мля: по улице и то ходют вот в таких вот станисках – сортики. Ну, идес, ну – смотрис же. Неловко, вообсе-то…
– Ну да: другая по харе даст.
– Мне там один посоветовал: ты, говорит, купи темные очки – ни черта, говорит, не разберес, куда смотрис.
– Как это?
– А вот они! На, надень! Ну, надень!
– Ну… Надел.
– Смотри вон на Зойку – баску не поворачивай! Ниже! Смотрис?
– Ну.
– Заметно, куда он смотрит?
– Нет, правда. Во!..
– Заходис вечером в ресторан, берес саслык, а тут наяривают, мля, тут наяривают!.. Он поет, а тут танцуют. Ну, танцуют, я те скажу!.. Сердце заходится, сто только выделывают!
Так поглядис – вроде совестно, а потом подумаес: нет, красиво! Если уж им не совестно, чего мне-то совестно? Атомный век, мля, – должна быть скорость. Нет, красиво.
Там один стоял: бесстыдники, говорит. Ну, его тут же побрили: не нравится – не смотри! Иди спать! А один раз как дали «Очи черные», у меня на глазах слезы навернулись.
Такое оссюсение: полезь на меня пять человек – не страсно. Чуть не заплакал, мля. А полезли куда-то на гору, я чуть не на карачках дополз, мля, ну – красота!
Море!.. Пароходы… И, главное, на каждом пароходе своя музыка. Такое оссюсение: все море поет, мля. Спускаемся – опять в ресторан…
– Так это ж сколько денег просадить можно?! Если тут ресторан, там – ресторан…
– Там рестораны на каждом сагу. Дорого, конесно. Мне там один говорит: первый и последний раз.
Нет, можно без ресторанов, там пельменные на каждом сагу.
– Пельмени?!
– Пельмени. Пожалуйста. Три порции – вот так хватает.
– То-то ты полторы сотни уханькал – по ресторанам-то.
– Десевле нельзя. Но сто я вам скажу: нигде ни одного грубого слова! Стобы матерное слово – боже упаси!
Только суточки, суточки… Все смеются, сутят. Смеются, прямо сердце радуется. И пьяных нету.
Так, идес – видис: врезамсы, паразит! По глазам видно. Но – не сатается. Но вот хохма была!
Посли домик Чехова смотреть, ну, надели какие-то тряпосные стуковины на ноги – стоб пол не портить. Ну, сагаем потихоньку, слусаем… А там под стеклом кожаное пальто висит. Ну, эта женщина, солидная такая, стояла рядом… как заорет: «Это он такой больсой был!» Да как брякнется! – Петька долго один смеется, вспомнив, как брякнулась солидная тетя
