Щербинин Дмитрий - Пробуждение
Щербинин Дмитрий
ПРОБУЖДЕНИЕ
Посвящаю Лене Г...
Странная то была ночь - очень долгая, наполненная загадочными, страшными
снами. Уже просыпаясь, Алеша припоминал, что там, во снах, очень-очень
хотел, чтобы они поскорее прекратились, но они все тянулись и тянулись, и не
было из них выхода...
Проснулся Алеша от тяжелого, беспрерывного грохота, от которого все
сотрясалось, от которого звенела и посуда, и окна. Еще лежа в кровати,
бросил взгляд в окно - там было темно, и это не была темнота сумерек - нет -
Алеша сразу понял, почувствовал, что темнота эта связана с грохотом, и это
что-то страшное. Только мельком взглянул он на небо, увидел там какое-то
движение, и тут же закрыл глаза, отдернулся - как каждый ребенок он хотел
спрятаться от этого неведомого под одеялом, но как раз в это время скрипнула
дверь и в комнату вошла его мама. Одного взгляда на ее бледное лицо было
достаточно чтобы понять, что - да, произошла какая-то беда. Она шагнула к
окну, но вот остановилась посреди комнаты, повернулась к нему, смотрела в
растерянности, но видно было как же она напряжена, не знает, что сказать. И
странное чувство испытывал, глядя на нее Алеша - конечно и из-за блеклого
освещения черты ее лица были как бы размыты, но мальчику казалось еще, что
мать его уже мертва, что это только призрак перед собой он видит...
Сны... сны... Ведь в этом своем последнем, долгом-долгом сну был на ее
похоронах, вспомнилась грусть этой страшной потери, вспомнилось как рыдал
он, а его кто-то пытался утешить, губы какой-то девушки шептали что-то на
ухо... Нет, нет - слишком страшно было вспоминать, и уже катились по его
щекам слезы, вот он вскочил с кровати, вот остановился перед ней, промолвил:
- Я так долго спал... Но что, но что...
- Алеша, Алешенька. - голос ее непривычно дрожал, вот-вот, казалось,
готов был сорваться в плач. - ...Я совсем, совсем ничего не понимаю. Что-то
странное происходит. И никто толком объяснить не может. Вот ты может
поймешь. Вот только взгляни в окошко... Хотя нет, нет - не надо тебе туда
глядеть. Я же слышала, что - это опасно для глаз... Если это ТО, конечно. Но
я надеюсь, что не ТО, может, какое-то природное явление... Постой, постой!
Не подходи...
Однако, Алеша уже не слушал мамы. Он был ребенком и ребенка охватило
любопытство - никакие преграды не могли теперь его остановить. В одно
мгновенье перенесся он к окну, и некоторое время стоял завороженный
картиной, не в силах от этого грозного, непостижимого оторваться. К нему
подошла мама, попыталась отвести, но вот оставила эти попытки, и сама стояла
завороженная, созерцающая.
Прежде всего, как Алеша увидел ЭТО, на него вновь накатилось чувство, что
уже долгое-долгое время он отсутствовал, словно бы целая жизнь прошла в этом
последнем сне. Соседний дом - кажется, после долгой-долгой разлуки предстал
он пред ним! И как же все было преображено! Какие мрачные тона! Он
припоминал, что раньше пространство было каким-то более узким, вмещало в
себя меньше предметов, теперь все как-то раздвигалось, почему-то
представлялось, что разом он видит такие просторы, которые не смог бы пройти
за целую жизнь. И этот соседний, весь изъеденный тенями дом искривлялся в
сторону, и там, над небольшими городскими парками, над крышами иных домов,
поднимались в рокочущее, движущееся стремительными темными тучами небо,
колонны. Сразу вспомнился ядерный взрыв - очень, очень похоже, Алеше тогда
пришло сравнение, что - это что-то очень близкое, но, все-таки, что-то не
то
