Эльчин - Сары Гялин
Эльчин
САРЫ ГЯЛИН1
Перевод на русский - Натига Расул-заде
... потом полил сильный дождь, ливень и мгновенно очистил от песка и
пыли утесы этой горы, ярко-зеленые лужайки и такие же ярко-зеленые кроны,
там и сям растущих на этих лужайках деревьев, листья кустарников, овраги с
крутыми скалистыми краями, внизу которых бело пенно кипя бежала река, все
очистил, обновил ливень, все заставил сверкать и светиться чистотой
благодатный дождь, и в это мгновение и горы, и зелень, и крутые скалы,
тянущиеся вдоль оврагов - все напоминало, все говорило о широте и
бесконечности мира, этого без начала и без конца, вечного мира...
...потом всю эту широту и бесконечность объяли удивительные звуки, и
под эти звуки словно заговорила река, катившая свои белопенные воды,
заговорили горы и ярко-зеленые лужайки.
- Не заплетают концы волос.
Не отдадут тебя за меня.
Что бы - мне дожить до дня,
Когда увижу лик моей возлюбленной...
Что мне делать, горе мне, горе.
Что мне делать, горе мне, горы!
Златовласая невеста...
... потом прекратился проливной дождь, наступил вечер и все вокруг
покрыла тьма, но те звуки и та песня будут звучать вновь и вновь,
неотделимые от этих мест.
Глубоко ущелье это...
Верни, чабан, ягненка...
Что бы - мне дожить до дня,
Когда увижу лик моей возлюбленной.
Что мне делать, горе мне, горе.
Что мне делать, горе мне, горы!
Златовласая невеста...
* * *
Во внешнем виде шашлычной "Осенний дождь" не было ничего
привлекательного, кроме вывески с названием. Во времена Советского Союза во
дворе восьмиэтажного жилого дома в третьем микрорайоне Баку располагалась
маленькая авторемонтная мастерская, принадлежавшая какому-то учреждению, но
как только Союз развалился, эта мастерская моментально была приватизирована
и переоборудована в шашлычную.
Правда, как утверждают, шашлыки тут готовили отменные, но жильцы
восьмиэтажки были очень недовольны тем, что постоянно у них во дворе царили
запахи дыма и шашлыка, кроме того, подвыпившие посетители шашлычной
поднимали порой шум-гам, и это тоже не вызывало особой радости у жильцов. И
единственный положительный момент заключался в том, что по вечерам из
"Осеннего дождя" слышались звуки кларнета, и тут же все затихало кругом,
звуки кларнета рождали в душах жильцов такие удивительные чувства, что они
на время забывали обо всех неудобствах: и о постоянном дыме во дворе их
дома, и о раздражающе-аппетитных запахах шашлыка, и о криках и ругани
невоспитанных завсегдатаев шашлычной...
* * *
В тот прекрасный осенний день кларнетист Фатулла, как обычно,
проснулся спозаранку, поднялся с постели и направился умываться, когда жена
его, Фируза, будто только и ждала его пробуждения, просунув голову в дверь,
окликнула его:
Ты встал, Фатулла?.. Я что сказать хотела... Ладно, поди умойся,
потом...
И таким голосом она произнесла это, что сердце Фатуллы защемило,
заныло в недобром предчувствии, как самая тонкая, предназначенная для
печальных звуков, струна тара, но в то же время весьма ощутимая тревога
впилась в сердце его: в тоне Фирузы слышались до того униженные и
беспомощные нотки, что такой основательный мужичище, как Фатулла, умываясь,
еле сдержал подступавший к горлу ком, и смачно выругался про себя в адрес
всех печалей, горестей и неустроенностей этого мира, потому что в последнее
время - он и сам не понимал причины! - он часто вспоминал жену молодой, те
времена, когда и в помине не было у нее седых волос, ставших сейчас
красными от наложенной хны, а были две иссин
