Библиотека в кармане -русские авторы

         

Юмалов Сергей - Реставратор


Сергей Юмалов
* РЕСТАВРАТОР *
(PROSWPON TOU PONHROU)*
Стивену Кингу за "Оно".
Я не был мертв, и жив я не был тоже;
А рассудить ты можешь и один:
Ни тем, ни этим быть - с чем это схоже.
Мучительной державы властелин
Грудь изо льда вздымал наполовину;
И мне по росту ближе исполин,
Чем руки Люцифера исполину;
По этой части ты бы сам расчел,
Каков он весь, ушедший телом в льдину.
(Данте Алигьери.
Божественная комедия, Ад, 33; 28-31)
Чудовище было совсем близко: Бельтов понимал это: боль
теперь грызла сразу и везде, разрывая его, и Тот, кто убивал
его хотел этого. Ему это помогало идти быстрее. Он уже рядом:
он почти здесь: Ад приближался.
x x x
Ад Бельтов впервые увидел 5 октября. А через день покончил
с собой Феликс. Он сбросился с крыши 11 этажного дома, где
днем раньше они втроем пили пиво, закусывая таблетками. Феликс
любил гулять по крышам, особенно по ночам. Это мало кого
удивляло, потому что среди друзей Бельтова не существовало
такого понятия, как "странное поведение". Феликс не был
алкоголиком, но "наркоту" употреблял, да еще и в изрядных
количествах: но и это никого не заботило, так как наркотиками у
них баловались почти все. Бельтова познакомил с Феликсом его
друг Гарик, молодой журналист, работающий в одной желтой
газете.
Все было в тот день традиционно: отсидев положенные в
субботу занятия, Бельтов, не заворачивая домой, пошел к Гарику.
Бельтов привык бывать у него по субботам. Феликса они встретили
вечером, когда приятели решили побродить по городу в поисках
развлечений, уже выпив немалое количество пива. Потом они
залезли на крышу - любимое место Феликса.
Разговор зашел как всегда об искусстве: "маленькая
богема", так называл Феликс людей своего круга, которые
регулярно собирались на квартире у Гарика: студенты, как
Бельтов, молодые художники, музыканты, поэты, "гетеры", или
"интеллектуальные шлюхи", по терминологии Феликса, и разные
тусовочные людишки.
Вообще двигатель всех споров был один: обливание грязью
или овации в честь очередной модной вещи. Но с Феликсом
разговор часто приобретал некий мистический оттенок: он всегда
мог противопоставить обычному трепу какую-то тайну, жуткую
историю о Дьяволе и о безумном художнике, мрачное пророчество о
неизбежной гибели человечества, или богохульное извращение
какого-нибудь отрывка из библии, по-сатанински дерзкое и
притягательное. Он не мог оставить без своего яда и обычные,
заурядные происшествия: изящное злорадство, точные, но недобрые
насмешки, необыкновенные каламбуры пересказывала потом вся
тусовка. Он не был никому близким другом, желчный и
эгоистичный, он часто ссорился, но его талант рассказчика
притягивал многих. В нормальном состоянии он не рассказывал:
вдохновение приходило к нему вместе наркотической силой,
преображавшей его до неузнаваемости: "Он пришел! " - восклицал
Феликс, улыбаясь. Это означало, что Феликс в своем мире:
властелин, повелевающий душами. Иногда он читал что-нибудь из
своих сочинений: "конспекты моих медитаций", - говорил он. Ночь
давала ему силы: когда он читал, он был абсолютно серьезен и
сосредоточен: никто не знал, что заставляло всех слушать его, и
испытывать тот мистический страх, которым он восхищался и
которому поклонялся.
Алгоголь и "колеса" давали о себе знать. Власть переходила
к Феликсу, который своей магией очаровал двух приятелей;
насмешливо-легкий тон таял, а темная мистическая
экзальтированность Феликса создавала атмосферу желанного
страха. : Бельтов смотрел на Феликса





Содержание раздела