Юрьев Зиновий - Часы Без Пружины
Зиновий ЮРЬЕВ
ЧАСЫ БЕЗ ПРУЖИНЫ
1
С самого утра Николай Аникеевич чувствовал, как наполня-
ется раздражением. Словно шланг к нему подсоединили и насо-
сом вгоняют дурное расположение духа. А отчего - не поймешь.
То ли виноват был хмурый мартовский денек с холодным сырым
ветром и мусорного какого-то вида снежными валиками вдоль
тротуаров, то ли дурацкий шотен, с которым он возился почти
всю смену.
Утром бригадир дал ему часы и сказал:
- Сделай, Николай Аникеевич, что-то там с боем. Только
особенно не тяни, а то, чего доброго, божий одуванчик не ус-
пеет их забрать.
Ага, вот, наверное, с чего начало портиться настроение. С
божьего одуванчика.
- Какой еще божий одуванчик? - нахмурился Николай Аникее-
вич.
- Старушка. Ты что, не знаешь? Выражение есть такое: ста-
рушка - божий одуванчик. - Бригадир почему-то пристально
посмотрел на Николая Аникеевича и подмигнул.
Николай Аникеевич хотел было поддеть бригадира, что тот
сам уже одной ногой на пенсии, но привычно удержался. Брига-
дир Борис Борисович, или Бор-Бор, как звала его вся мастерс-
кая, всегда вызывал у Николая Аникеевича едкое желание ска-
зать ему что-нибудь неприятное, обидное, но всегда держал
Николай Аникеевич это желание на коротком поводке. Бригадир.
Тем более, если разобраться, не из худших. Только разговари-
вал всегда с засматриванием в глаза собеседнику, точно искал
понимания и сочувствия, и заговорщицким подмигиванием, кото-
рое даже невинному слову придавало некий тайный и не совсем
пристойный смысл: мол, мыто знаем... Мы-то знаем, что случа-
ется с божьими одуванчиками.
Мастерская их находилась в центре, брала в ремонт старин-
ные часы, и среди их клиентуры было изрядное количество лю-
дей немолодых, обитателей многолюдных коммунальных квартир,
которые не участвовали в великой гонке за модерном шестиде-
сятых годов, не переехали в отдельные квартиры и так и не
решились сменять столетние семейные часы на фанерные поделки
и теперь берегли их как единственную оставшуюся у них цен-
ность.
Они приносили темные стенные часы прошлого века. со вздо-
хом вручали их приемщику. Они не были уверены, пойдут ли ча-
сы или время уже остановилось для них навсегда. Они приноси-
ли завернутые в полотенце настольные часы, каретные. Они
приносили тяжелые бронзовые часы и с трудом подымали их на
прилавок. Они дышали со свистом, похожим на сипение старых
часов с кукушкой, когда мехи поизносились и пропускают воз-
дух. Они смотрели на приемщика умоляюще и подозрительно. И
часто они не приходили за готовым заказом.
Так что, если быть непредвзятым, Бор-Бор говорил сущую
правду. И все же глупое выражение "божий одуванчик", небреж-
но соскочившее с толстых сизых губ бригадира, целый день
вертелось в голове у Николая Аникеевича. Почему божий? Поче-
му одуванчик? Зачем?
Что-то там с боем. Мастер называется. Николай Аникеевич
отнес часы на свой верстачок, потянул за цепочку боя. Все
было ясно. Коленчатый рычаг согнулся и неплотно входил в па-
зы счетного колеса.
Часы тонко пахли пылью и еще чем-то, каким-то неуловимым
старушечьим запахом. Николай Аникеевич начал было подгибать
рычаг и почувствовал, что металл поддается подозрительно
легко. И не глядя можно было поставить диагноз: трещинка.
Конечно, нынешние мастера махнули бы на нее рукой: с этой
трещинкой рычаг вполне мог бы проработать еще двадцать лет.
А может быть, сломался бы завтра.
Николай Аникеевич покопался у себя в коробочке. Подходя-
щего рычага не было, и он принялся изгота
