Юринсон Александр - Все Сошли С Ума
Юринсон Александр
Все сошли с ума
Спящие люди вызывают во мне непреодолимое отвращение.
Особенно, когда их много в помещении. Но и одного достаточно...
В ту ночь меня мучили кошмары. Снилась большая затемненная
комната, вроде больничной палаты или казармы, и повсюду, на
койках вдоль стен или прямо на полу, в одежде или завернувшись
в какое-то тряпье, спали люди. Шумно дышали, ворочались,
стонали, храпели. И лица -- тупые, застывшие, изредка чмокающие
губами.
Проснулся я не в поту, но с ощущением избавления от
невыносимой гадливости. Было еще рано, но не настолько, чтобы
засыпать снова. Даже если сон не повторится, сразу после него
невозможно самому стать таким.
Я встал и, не одеваясь, побродил по квартире. Слава богу,
теперь я живу совершенно один. Жена просыпалась позже меня, и
каждый день начинался с того, что я видел ее спящей. В конце
концов это перевесило. Я даже не мог толком объяснить, как она
мне мила и одновременно противна.
День начался обычно -- с воспоминаний о спящей жене.
Работал я дома на несколько небольших рекламных фирм, и
сегодня нужно было доставить в одну из них очередной мой
шедевр. Но это -- часам к двенадцати, а пока еще нет восьми.
Можно с неторопливой приятностью провести утро.
Окно кухни выходило во двор. Светало. На улице тоже все
было как всегда. Люди торопливо шли на работу, крупный мужик с
овчаркой возвращался с прогулки.
Чем провинилась в следующее мгновение собака, я не
заметил. Но звук от удара поводка проник даже в кухню моего
четвертого этажа. Овчарка взвизгнула, получила еще несколько
раз и попыталась рыком протестовать; тогда хозяин схватил ее за
шкуру и швырнул в снег. В руке его появилась палка, но не для
игры с любимым псом. Он принялся колотить собаку по голове и по
хребту, пока та, скуля, не поползла от него. Я отошел от окна.
Зрелище тоже неприятное.
Когда у меня была семья, то была и собака. Не очень-то
воспитанная, она порой получала, но забивать животное
дубиной... все-таки это атрибут первобытной охоты.
Комната моя выходит окнами на довольно оживленную улицу с
трамвайным движением, причем остановка прямо под окном. За
завтраком я услышал шум столкновения машин, но не обратил
внимания. Это случалось довольно регулярно. Правда,
многоголосая перебранка не утихала, но я задумался о чем-то.
Однако лязг металла и звон стекла повторился, да еще
сопровождаемый истерическим хором; я не выдержал и прошел в
комнату.
На трамвайной остановке было столпотворение.
Вырисовывалась картина двойной аварии: сначала столкнулись две
легковушки, а во второй раз их боднул сзади маленький
грузовичок с какой-то рекламой на фургончике.
Все бы ничего, всякое бывает, но в момент второго
столкновения на остановке стоял трамвай, переднюю машину
бросило ударом вперед, прямо на двери вагона. А оттуда выходили
люди. Двоих зажало, раздавило, но не насмерть. Вопили все,
похоже, водителей ждала немедленная расправа. И ни одного
милиционера поблизости.
Я сходил за завтраком, покончил с ним у окна и закурил. И
тут произошла еще дикость: одного раздавленного вытащили и
оставили на дороге, но когда принялись было за второго, трамвай
тронулся и проехал вперед полметра.
Я поморщился и подавил холодок под желудком. Это уж
слишком! Тут подъехала "скорая", первого раздавленного положили
на носилки, а на второго накинули простынку. Так он и остался
лежать. Движение было перекрыто, и машины стали огибать
препятствие, выезжая на тротуар. Я подумал, что сейчас переедут
еще к
