Юршов Владимир - Зеленые Цветы Короны
Владимир Юршов
Зеленые цветы Короны
Герман Юшко стоял, раскачиваясь на тонких ногах, и хлестал прутиком
антенны по сапогу.
- Все мы глупцы, - сказал Герман Юшко. - Там, где нужно лишь приоткрыть
полог тайны, мы пытаемся разрубить его заржавелым ятаганом.
Он стоял на краю полигона, и прерывистый ветер Короны развевал его
волосы, выгоревшие, как солома.
- А что оставалось делать? Ну что? - сказал я ему и посмотрел на
Андрея. Тот провел языком по серым губам, покачал головой.
- Глуп-цы... - процедил Герман Юшко и показал на скалу, где я два года
назад, в начале Смены, вырезал плазменной горелкой аршинные буквы:
ИСПЫТАТЕЛЬНЫЙ ПОЛИГОН КОРОНЫ ЖДЕТ ВАС В СВОИ ОБЪЯТИЯ
- ...и когда мы прилетаем на Корону в начале Смены, и визжим от
счастья, делая без усилий семиметровые прыжки, и просиживаем ночи напролет
в астроотсеке, надеясь, что заговорят иные миры, а они молчат, как
идолы...
- Все это мы уже слышали, - оборвал Германову исповедь Андрей. - Не
притворяйся. Ты все знал заранее. Знал, что не будет никаких чудес. Кроме
испытаний световых буров и вездеходов.
- И вот мы сидим всю Смену, и пытаемся глупо острить, и волком воем от
скуки. А потом появляется Нечто, Тайна, Загадка, Неведомое, а мы, мы,
пигмеи во вселенной, вместо того чтобы задуматься над тайной, приказываем
сжечь, испепелить нашими дурацкими лучами эту тайну.
- А что оставалось делать? - почти закричал я.
...Они появились неделю назад, и когда они появились, еще
далеко-далеко, еще только вспыхнув, как огоньки, на главном экране, мне
стало не по себе. Они несли в себе или вокруг себя радиацию. Трое суток
мучительного ожидания, три тысячи шестьсот последовательных замеров - и на
световом табло интегратора выскочило нелепое число - 390.000. Вот что
несли они в себе или вокруг себя. Такой радиации не бывает. На Земле нет
приборов, способных измерить и десятую часть этого буйства излучения. До
сих пор не знаю, почему они, упорно не отвечая на запросы, летели именно к
Короне, как будто мало других пустынных планет, планеток и планетишек
прозябает, а космосе. И если я приказал их уничтожить, значит другого
выхода не было. Никто, даже капитан, не вправе нарушить 129 Космического
Устава...
- Что делать? - спросил Герман Юшко. - Ждать. Скрыться в нулевой
бункер. Три с лишним километра базальта и от черта спасут. А если они
живые? В конце концов ведь я первый заметил их. Вы скажете: будь на
астровахте кто-нибудь другой, все равно заметил бы. Возможно. Только
объясните мне, почему в их построении мне почудилось что-то разумное?
Почему, когда мы испепелили первую стаю, остальные обошли Корону стороной?
Почему, когда они умирали в световом луче, мне померещилось: целые
материки горят? Пылающие деревья падают на обугленные пашни? В реках
вскипает вода? Почему?..
- Оттого, что ты пишешь стихи и помешан на красивостях, на эпитетах и
сравнениях. А если на тебя несется разъяренный слон и отступать некуда, ты
что, будешь искать красивую деталь, чтобы описать его бег? - пробормотал
невнятно Андрей.
Герман печально посмотрел на него.
- Они больше не появятся, командир. А я улетаю. С первой же грузовой
ракетой. Испытатели нужны везде. А ты благоденствуй с такими, как Андрей.
В их головах не рождается ничего, кроме логических построений.
- Ты переутомился, Герман Юшко, - сказал я.
- Тебе в солярий надо. Озоновые ванны принимать, - отчеканил Андрей.
Герман Юшко взглянул на часы, прищурился на сумеречное светило.
- Сейчас вы скажете, что я хороший парень
