Ютанов Николай - Комментарии К Переводу 1-Го Эмбера
Николай Ютанов
Комментарии к переводу 1-го Эмбера
ОТ ПЕРЕВОДЧИКА
Любой перевод книги требует решения довольно неприятной, страшно
неоднозначной задачи. Хорошо бы, если слова, события, имена, сюжеты и
цитаты в переведенном тексте несли столько же информации и вызывали столь
же обширные ассоциации для русского читателя, как,например, и для
английского. Но при этом оставались исключительно словами, событиями,
именами, сюжетами и цитатами англоязычных культур. Фактически в рамках
русскоязычной культуры можно выделить субкультуры других языков, как
некоторое отображение существующих языковых структур. Отображение
естественно неполное, неправильное, вернее, искаженное примитивными
традициями и сглаживающими принципами "серого перевода". Одной из самых
диких традиций, вероятно, является латинизированная транскрипция
непереводимых имен. Здесь царит полная неразбериха. Если Невтон все-таки
стал Ньютоном (хотя почему-то остался Исааком), то имя астронома Галли
по-прежнему скрывается под псевдонимом "Галлей", а Айнштайн до сих пор -
Эйнштейн. Удивительно, как Бернс не стал Бурнсом, и непонятно, как
возникают дикие метисные сочетания типа "Дип Перпл". Конечно, хочется
произнести словечко или по-гармоничней, или по-привычней. Действительно,
есть смысл в том, чтобы подкрашивать имена в благозвучные тона русского
языка, но и в этом должно быть чувство меры. Принцип фонетической
транскрипции для человека или героя, чье
имя перевели на чужой язык.
Непростой проблемой является сленг. Что сочно и очаровательно
по-английски не всегда работает в русском. Верно и обратное. Еще более
неприятны случаи легкого искажения слова в рамках словесной игры и - что
еще хуже - выпендрежного словотворчества. При попытках построения
адекватной русской фразы возникают конструкции, которые валят с ног
редакторов и ввергают в неистовство корректоров. Ужасно, но чтобы пробить
косность нашего восприятия иногда приходилось уровень "легкости искажения"
менять и не в сторону еще большего изящества. Поэтому некоторые элементы
творчества переводчика и изменения оригинального текста в книге все-таки
есть.
История, которую рассказывает принц Кэвин своему сыну Мерлину на
пороге Хаоса, излагается лаконичным рубленым языком без длиннот и
украшений. Юмор принца линейный, граничащий с хамством, хотя и ограненный
придворным воспитанием. Впрочем, то же самое можно сказать и об остальных
манерах и речах героя. Кроме того повелители теней безудержно смолят
"Салем" и общаются на американском сленге середины шестидесятых. На такую
языковую среду накладывается некоторые мелкие несшитости и несвязности
первой книги цикла, написанной - как кажется - бурно, на едином стайерском
дыхании, но в три приема (по структуре, темпу, языку первая книга романа
разваливается на три фрагмента). А значит и русский вариант книги обладает
всеми прелестями и недочетами оригинала. Ну, а что натворил с текстом
переводчик - судить господину читателю.
Хочется предупредить напоследок, что, равно как и в книге Роджера
Желязны, все цитаты из Шекспира и Библии приведены без кавычек.
КОММЕНТАРИИ
Кэвин (Corvin) - от corvinus, то есть имеющий свойства ворона,
принадлежащий к воронам, вороненок. В ирландской традиции вороны - боевые
птицы. Облик воронов принимают богини войны и разрушения Бадб и Морриган.
И как говорят на Британских островах: "Пока вороны живут в Тауэре, Англия
может спать спокойно".
Флори, Флоримель - медонос; в "Королеве Эльфов" Спенсера характер,
иллюст
