Яковлев Юрий - Багульник
Юрий Яковлевич Яковлев
БАГУЛЬНИК
ШКОЛЬНЫЕ КОРИДОРЫ
Он вызывающе зевал на уроках: зажмуривал глаза, отвратительно морщил
нос и открывал пасть - другого слова тут не подберешь! При этом он
подвывал, что вообще не лезло ни в какие ворота. Потом энергично тряс
головой - разгонял сон - и уставлялся на доску. А через несколько минут
снова зевал.
- Почему ты зеваешь?! - раздраженно спрашивала Женечка.
Она была уверена, что он зевает от скуки. Расспрашивать его было
бесполезно: он был молчальником. Зевал же потому, что всегда хотел спать.
Он принес в класс пучок тонких прутиков и поставил их в банку с водой.
И все посмеивались над прутиками, и кто-то даже пытался подмести ими пол,
как веником. Он отнял и снова поставил в воду.
Он каждый день менял воду.
И Женечка посмеивалась.
Но однажды веник зацвел. Прутики покрылись маленькими светло-лиловыми
цветами, похожими на фиалки. Из набухших почекузелков прорезались листья,
светло-зеленые, ложечкой. А за окном еще поблескивали кристаллики
уходящего последнего снега.
Все толпились у окна. Разглядывали. Старались уловить тонкий
сладковатый аромат. И шумно дышали. И спрашивали, что за растение, почему
оно цветет.
- Багульник! - буркнул он и пошел прочь.
Люди недоверчиво относятся к молчальникам. Никто не знает, что у них,
молчальников, на уме: плохое или хорошее. На всякий случай думают, что
плохое. Учителя тоже не любят молчальников, потому что хотя они и тихо
сидят на уроке, зато у доски каждое слово приходится вытягивать из них
клещами.
Когда багульник зацвел, все забыли, что Коста молчальник. Подумали, что
он волшебник.
И Женечка стала присматриваться к нему с нескрываемым любопытством.
Женечкой за глаза звали Евгению Ивановну. Маленькая, худая, слегка
косящая, волосы - конским хвостиком, воротник - хомутиком, каблуки с
подковками. На улице ее никто не принял бы за учительницу. Вот побежала
через дорогу. Застучали подковки. Хвостик развевается на ветру.
Остановись, лошадка! Не слышит, бежит... И долго еще не затихает стук
подковок...
Женечка обратила внимание, что каждый раз, когда раздавался звонок с
последнего урока, Коста вскакивал с места и сломя голову выбегал из
класса. С грохотом скатывался с лестницы, хватал пальто и, на ходу попадая
в рукава, скрывался за дверью. Куда он мчался?
Его видели на улице с собакой, огненно-рыжей. Очесы длинной шелковистой
шерсти колыхались языками пламени. Но через некоторое время его встречали
с другой собакой - под короткой шерстью тигрового окраса перекатывались
мускулы бойца. А позднее он вел на поводке черную головешку на маленьких
кривых ногах. Головешка не вся обуглилась - над глазами и на груди
теплились коричневые подпалины.
Чего только не говорили про Косту ребята!
- У него ирландский сеттер, - утверждали они. - Он охотится на уток.
- Ерунда! У него самый настоящий боксер. С такими ходят на диких быков.
Мертвая хватка! - говорили другие.
Третьи смеялись:
- Не можете отличить таксы от боксера!
Были еще такие, которые спорили со всеми:
- Он держит трех собак!
На самом деле у него не было ни одной собаки.
А сеттер? А боксер? А такса?
Ирландский сеттер горел костром. Боксер, как перед боем, играл мышцами.
Такса чернела обгоревшей головешкой.
Что это были за собаки и какое отношение они имели к Косте, не знали
даже его родители. В доме собак не было и не предвиделось.
Когда родители возвращались с работы, они заставали сына за столом: он
поскрипывал перышком или бормотал под нос глаголы. Так он с
